Любовь Феникса - Кристина Юрьевна Юраш
– Они приедут сюда на следующих выходных. Они все хотят с тобой познакомиться. Или вы приедете к нам! Тут недалеко, – всхлипнула мама, беря салфетку со стола. – Еся, у тебя есть семья… Есть папа, есть братик, есть сестричка… И все они очень хотят тебя видеть… Это твоя сестричка заказывала альбом, а твой братик выбирал фотографии. Папа тоже недавно узнал …
– А что изменилось? – спросила я, листая альбом второй раз и вытирая слезы рукавом. – Раньше вам было на меня плевать!
– Не говори так! Я потом расскажу, – мама тоже плакала, глядя, как я прижимаю к груди альбом и смотрю на Феню. Ей было неловко, но уйти она не могла. – Давай, оставим это в прошлом! Все обиды… Все-все-все… Ты уже взрослая....
– Ладно, Рыжик, я поехал. В четыре буду. Свой подарок я подарю вечером, – коварно заметил он, а потом наклонился к моему уху. – Сходите с мамой куда-нибудь. Если хотите, можете посидеть здесь… Если что, деньги в столе…
Мою мокрую щеку поцеловали и убежали. На работу. Я молча взяла деньги, посмотрела на маму, оделась и предложила ей прогуляться. Мы шли по парку аттракционов, где вовсю шумели горки, качели, а из динамиков лилась веселая музыка.
– Сладкая вата, – вздохнула я, протягивая маме огромный ком сладкой ваты. Отщипнув от своего кусочек, я почувствовала, как сладость тает во рту. Но никакая сладость не заменит странную горечь разбитых детских грез.
– Может, зайдем в кафе? – осторожно предложила мама.
– Позже, мам, – ответила я, кусая губы и снова отрывая кусок ваты. Неподалеку от мороженого продавали огромные красивые шары. Я всегда мечтала, чтобы мама купила мне шарик. Большой, красивый… Я бы несла его, намотав на палец и переживала, что веревочка выскользнет из рук.
– Постой немного, я сейчас, – задумчиво заметила я, бросаясь к шарам и выбирая самый красивый. Огромный блестящий шар со сказочной принцессой, улыбавшейся глупой улыбкой, свойственной всем сказочным принцессам. Если бы мама в моем детстве купила мне такой шар, то я была бы на седьмом небе от счастья!
– Держи, мамочка, – улыбнулась я, протягивая ей шарик. – Держи его крепко, а то улетит…
Мы гуляли с ней, ели мороженое, смотрели на карусели. А потом я увидела качели.
– Садись мама, я тебя покатаю, – прошептала я, потянув ее за рукав, усаживая в люльку и вынимая у нее из рук сумку. – Плывет, плывет кораблик, кораблик золотой… Везет- везет подарки… Подарки нам с тобой…
– Еся, прекрати! – не выдержала мама, пока я слегка ее покачивала. Шарик, который она держала, в руках вырвался и полетел в синеву небес. Вот так всегда…
– Мам, ну посиди немного, – умоляла я, не понимая, зачем это делаю. Это сон, а я вижу себя со стороны. Я не могу понять, что со мной происходит, зачем я вместо кафе потянула ее сюда, зачем купила сладкой ваты, мороженое, шарик… Мне безумно хотелось это сделать… Кукла! Кукла! Как же я могла забыть? Я зашла в магазин игрушек, где долго выбирала куклу. И вот она, рыжая красавица в розовой коробке, в пышном платье и маленькой сумочкой.
Мама ждала меня на улице. Сквозь витрину, я видела, как она кому-то звонила. Стоило мне выйти, как мама положила трубку.
– Знаешь, что сделал твой Кирилл? Он отсканировал твои тетрадки и сбросил их всем. И мужу моему, и детям. Вика прорыдала весь вечер. Максим вообще со мной не разговаривал. Они сами хотели к тебе приехать. А папа… Мы с ним сильно поругались… Понимаешь, до свадьбы он рассказывал мне, что никогда бы не связал отношения с женщиной, у которой есть ребенок от другого мужика… А теперь хочет тебя видеть… Они с Кириллом созванивались. Понимаешь, я так любила Николая… Так любила, что согласна была на любые условия… Ты ведь взрослая, ты должна меня понять… – всхлипнула мама, заглядывая мне в глаза. – Представь, что у тебя есть ребенок, а твой Кирилл говорит, что не стал бы заводить отношения с женщиной с ребенком… Что он никогда бы не стал воспитывать чужого ребенка… А ты любишь его… Вот как бы ты поступила на моем месте?
– По-другому, мама, – заметила я, живо представляя ситуацию и пряча куклу за спиной.
Мама посмотрела на меня скептически. «Это ты сейчас так говоришь, а вот если бы…!» – читалось в ее взгляде. О, нет! Любовь заканчивается там, где начинаются условия.
– А это тебе, мамочка. Самая красивая кукла! Ты ведь такую хотела мне подарить? – улыбнулась я, вручая подарок. Мама стояла, стояла, а потом зарыдала, сжимая в руках красивую коробку. Она горько плакала, растирая слезы рукой.
– Прости меня… Прости меня, доченька… – рыдала она. – Если бы ты знала, какая у меня была ситуация! Понимаешь, там все не так просто… как кажется…Если бы все было по-другому, то я бы тебя забрала… Конечно, забрала бы… Есь, ты меня слышишь? Прости меня… Если бы все было по-другому, я бы тебя никогда бы не бросила! Не злись на меня! Я прошу тебя… Прошу тебя… Есенька…
– Я не злюсь, мам, – я шмыгнула носом. – Это – подарок от маленькой Еськи. Правда, мы с ней похожи? Если не нужна, можешь выбросить ее....
***
Мама уехала, слезно обещав приехать к нам на следующих выходных всей семьей. На столе лежал новый фотоаппарат, штатив к нему, обернутый красивой ленточкой. Я даже успела опробовать подарок, приходя в детский восторг, который тут же изливала на дарителя, целуя его каждые пять секунд. Рядом лежал альбомчик с фотографиями. Я только вечером заметила надпись, сделанную от руки: «Еське, от сестрички Вики, братика Максима, мамы и папы! Мы тебя любим! Не грусти!».
– Зачем ты это сделал? – спросила я, понимая, что дома маму ждет большой скандал. – Зачем отсканировал мои тетрадки?
– Ты обиделась? – сонно спросил Феникс. – Если да, то зря… Кстати, сначала сканировал я, потом мне нужно было уехать и пришлось попросить Иру. Приехал, а она плачет. Работа встала. Ее все утешают. Оказывается, ее нынешний был категорически против ребенка, так что … теперь она здесь ищет школу с языковым уклоном. Сопли-слезы… Кстати, она взяла отгул, чтобы забрать Артема… Это я к чему? Поможешь мне с визитками? Реально горит! И во сколько
