Буря и ярость - Дженнифер Ли Арментроут
— Оставайся лежать, — Миша перешагнул через мои ноги. — Я собираюсь избавить его от страданий.
Нет.
— Этого не случится, — прорычал Зейн и, открыв глаза, я увидела, как он наклонился вперёд, пытаясь подняться. Я приподнялась на локте, задыхаясь. — Я разорву тебе глотку.
— Да неужели? — усмехнулся Миша, опускаясь на одно колено рядом с Зейном. — Это должен был быть ты.
Я понятия не имела, о чём говорит Миша, но это не имело значения. Мне нужно было подняться на ноги. Мне нужно… Мне нужно было остановить Мишу, потому что он убьёт Зейна.
И я не могла, не хотела, позволить этому случится.
Моя благодать снова ожила во мне, прожигая вены и мышцы, кости и ткани, освещая каждую клеточку, и я вскочила на ноги, покачиваясь. Огонь пронзил меня, когда я вызвала меч и почувствовала, как он откликнулся, горячий и тяжёлый в моей руке.
Я была ничем иным как бурей и яростью, когда шагнула вперёд, и Миша поднял на меня глаза. Он встал на ноги.
— Я люблю тебя, — сказала я, и глаза Миши широко распахнулись.
В его взгляде промелькнуло удивление, как будто он не мог поверить, что я собираюсь это сделать, и на какую-то долю секунды я не поняла, чего он от меня хочет, чего ждёт. Неужели он совсем меня не знает? Неужели он не понимал, что я ни за что не позволю ему убить Зейна?
Что я позволю ему забрать меня?
Почему он этого не осознавал?
Миша потянулся ко мне.
Но я высоко вскинула меч, и из него выпалил белый огонь.
Крик стоял в моих ушах, заглушая всё вокруг и во мне, и отчужденная часть меня поняла, что это я издаю эти звуки, это я зарыдала, когда обрушила меч на Мишу.
Белое пламя ярко горело, и мне показалось, что на мгновение наши взгляды встретились, на мгновение я увидела мальчика, с которым росла, мальчика, смотрящего на меня знакомыми красивыми голубыми глазами, но потом пламя поглотило Мишу, и через мгновение он исчез. От него не осталось ничего, кроме пепла…
Внезапное ледяное чувство хлынуло в мою грудь, выбивая воздух из лёгких. Я сделала шаг, но ноги подкосились, и я приземлилась на колени, даже не почувствовав боли.
О, Боже.
Дрожь пронзила меня от костей до мышц, и когда она отпустила, унося с собой лёд, я не смогла…
Я ничего не почувствовала.
Я подняла дрожащую руку и прижала её к центру груди, чуть ниже сердца. Я не чувствовала… связь.
Связь исчезла… рассыпалась, а это означало, что Миша… Он действительно исчез.
ГЛАВА 35
Благодать отступила глубоко в меня, втянувшись внутрь. Меч разрушился сам по себе, и уголки моего зрения потемнели, когда я уставилась на то место, где стоял Миша. Я открыла рот, но не смогла издать ни звука, как будто моё горло было запечатано. Внутри меня была огромная пустота, дыра…
Миша исчез.
Согнувшись пополам, я сделала неглубокий вдох, который причинил мне боль. Сделанный вдох никуда не делся, застряв в опаленном горле. Мои руки дрожали. Всё тело забилось в конвульсиях, когда острая, невыносимая боль поглотила меня, и вопросы пронзили меня. Как такое могло случиться? Как Миша мог так поступить? Как он мог так заблудиться, а я никогда этого не видела? Я подняла руки и посмотрела на них. Мои пальцы дрожали. Как и мои ноги. Всё моё тело содрогнулось.
Я убила Мишу. Мне пришлось это сделать, но я убила его и я…
Зейн…
Оттолкнувшись от края пропасти, я вскочила на ноги и, пошатываясь, направилась к нему. Каждая частичка моего существа была сосредоточена на нём. Зейн был здесь. Он был ранен. Плохо. Я должна была помочь ему. Он был приоритетом. Не Миша. Не я. Зейн. Я опустилась на колени рядом с ним. Потянулась к нему, но остановилась, не зная, где я могу коснуться его.
— Ох, Зейн, — прошептала я.
На мгновение у меня замерло сердце, и я не знала, что делать. Его глаза были закрыты, и у меня возник ужасный страх. Это было очень плохо, и дикая паника зарылась так глубоко, и она немного ослабла, когда я увидела, что его грудь наконец-то пошевелилась.
Он не был в форме Стража, и создавалось впечатление, что он потерял силы и не могу перевоплотиться. Половина его тела была… обугленной, красно-черной. На его груди зияла ужасная рана, достаточно глубокая, чтобы обнажить мышцы под кожей. Какие бы раны у меня ни были, а их, похоже, было много, они не шли ни в какое сравнение с тем, что было нанесено Зейну.
Что он сделал с собой ради моей защиты.
— Мне надо позвать на помощь, — сказала я, касаясь его левой щеки, где не было ожогов. Дыхание у меня было прерывистым. — Как ты думаешь?..
— Мне жаль, — его голос был хриплым, когда он заговорил. — Мне очень жаль.
Я покачала головой, желая прикоснуться к нему ещё сильнее, но боясь причинить ему боль.
— За что ты извиняешься? Ты…
— Миша, — простонал он, едва приоткрыв глаза. — Мне очень жаль.
Если я думала, что моё сердце не способно разбиться ещё больше, то ошибалась. Оно широко распахнулась, когда я сморгнула слёзы.
— Не надо, — прошептала я, нежно убирая волосы с его лица. — Не извиняйся за него.
— Я знаю… — у него перехватило дыхание, а лицо напряглось. — Я знаю как много он… значил для тебя и ты… ты не должна была делать это.
Я сдерживала слезы, которые мешали мне ясно видеть его лицо.
— Спасибо тебе… — мой голос сорвался.
— Он… он причинил тебе боль, — Зейн вздрогнул.
— Со мной всё будет хорошо… — Со мной сё будет в порядке, но вот с Зейном… — Как, по-твоему, ты сможешь встать? Или ты думаешь, что сможешь перевоплотиться?
— Я… я сомневаюсь, — сказал он, и это было плохо.
Если он сможет перевоплотиться, это активирует его способности к исцелению, но если он останется в своей человеческой форме, ему будет становиться всё хуже, пока он…
Я оборвала эту мысль.
— Я не позволю тебе умереть, Зейн. Ты слишком меня раздражаешь, чтобы я позволила тебе умереть.
Он шумный, болезненный смешок.
— В этом нет… никакого смысла.
— В этом есть смысл, — сказала я ему. — Тебе нужно перевоплотиться.
— Тебе… тебе нужно уйти, прежде чем ещё больше… демонов появятся тут, —
