Спасительница волшебных книг - Варвара Корсарова

– Зоя, тебе лучше вернуться в дом и ждать там. Я сам дойду до конца и выясню, что все это значит.

– Еще чего! Я с тобой!

Он не стал возражать, и мы осторожно двинулись вперед.

Подземный коридорчик был низким и узким; и мне, и Матеусу приходилось пригибаться и двигаться боком. Однако ход выглядел куда новее, чем остальная часть подвала. Кладка еще не потемнела, пахнет известкой.

– Тебе ни капельки не страшно? – спросила я Матеуса, касаясь рукой его широкой спины.

– Нет. Я в ярости. Мне не терпится встретить хозяина этого хода лицом к лицу, кем бы он ни был.

Матеус остановился, поставил свечу на пол, повернулся ко мне и положил руку на плечо.

– Вернись, если тебе страшно.

– С тобой не страшно.

Мы стояли, полусогнувшись, тесно прижавшись друг к другу, в тесном проходе, похожем на крысиную нору.

Но теперь мне было почти уютно. Как быстро я привыкла к Матеусу, к его присутствию, и той ауре уверенности и надежности, которая его окружала! К его шуткам и его сдержанным улыбкам, и яркому блеску его глаз. Когда мы расстанемся, мне будет очень его не хватать. В моей жизни образуется огромная пустота, которую будет непросто заполнить.

Он склонился надо мной, словно желая защитить, его руки тяжело и уверенно давили на плечи. А мне ужасно хотелось прижаться к его груди, и не идти в темноту и неизвестность. Но я не могла – в руках у меня была тяжелая стопка книг – я потащила их с собой – они упирались в живот Матеуса.

– Ты очень храбрая, Зоя. Не бояться неизвестности – высшая форма смелости. Мне есть чему у тебя поучиться, – сказал Матеус. – В первый раз ты спускалась в подвал совсем одна, и сама нашла тайную комнату, не зная, что тебя ждет.

– Да это мелочи. У меня другого выхода не было, – пробормотала я, глядя на пуговицы его рубашки.

– А отправиться в чужой мир, почти ничего о нем не зная – разве это мелочь?

– Это уже глупость. Теперь я это понимаю.

– Смелость часто имеет вид глупости, – согласился он. – Но и чтобы совершать глупости, тоже требуется смелость.

Он склонился надо мной, его губы были совсем близко от моего лица, но тут Бублик нетерпеливо тявкнул, как бы говоря: «Нашли время и место для нежностей!»

И он был прав. Нежностей между мной и Матеусом быть вообще не должно. Пусть прибережет свои поцелуи для невесты...

Я оттолкнула его книгами и сказала, стараясь придать голосу веселости:

– Двигай, Матвей. Давай исследуем это место до конца и вытащим все его секреты.

Матеус нахмурился, поднял свечу и продолжил путь.

Идти пришлось довольно долго: по моим расчетам, мы вышли куда-то за пределы дома, за сад.

Коридорчик уперся в железную дверь. Она была не заперта.

– Последний рубеж. Сейчас мы попадем в логово того, кто шастает в лавку, как к себе домой.

– Как ты думаешь, где мы?

– На кладбище, разумеется. Ход идет туда.

– Хочешь сказать, мы сейчас попадем в чью-то могилу? – ужаснулась я. – И мой незваный гость был неупокоенным обитателем кладбища?

– Ну что ты! Уверен, мы попадем в не в чью попало могилу, а в склеп Бармалана.

Я поежилась. Неприятно осознавать, что кладбище и дом связывает такой вот переход. Зачем он вообще был нужен? Для каких потребностей его построили? На случай внезапного бегства? Тайных вылазок?

Матеус толкнул дверь, и мы вошли в очень темное помещение.

Матеус поднял свечу повыше и огляделся.

– Понятно. Склеп двухъярусный, мы на нижнем этаже, – объявил он даже с какой-то радостью.

По мне, так радоваться было совершенно нечему. В желтоватом круге света виднелись гробы – каменные, под массивными крышками, штук пять. Внутри, надо полагать, лежали останки усопших предков Бармалана.

Однако воздух тут чист и свеж, гнилью не пахнет. Каменные стены гладко обтесаны потолок высокий – можно спокойно выпрямиться. Пол чистый, ни пылинки, как в аптечном складе.

Но гробы!

– Ты так веселишься, словно ожидал найти здесь что-то другое, – кисло прошептала я. Мне было неуютно говорить в полный голос в месте последнего пристанища покойных.

– Сейчас разберемся, что именно мы нашли. Ну-ка, откроем...

Матеус поставил свечу на пол и уперся руками в крышку.

– Зачем?! – охнула я.

– Если где-то и спрятаны новые тайны, то здесь. Это необычные гробы, разве не видишь? Кто и зачем нарисовал на крышке колдовские символы?

Я поводила свечой туда-сюда, пригляделась и увидела – да, на крышке темной краской грубо намалеваны несколько рун, похожих на те, что украшали каменный постамент в тайной комнате Бармалана.

Крышка поползла с мерзким скрежетом, но довольно легко, потом с грохотом обрушилась на землю. Бублик взвизгнул и спрятался на меня.

Матеус застыл, рассматривая содержимое гроба. Лицо у него было потрясенное.

Мне ужасно не хотелось смотреть на то, что открылось его взору, но я заставила себя и сделала последний шаг. И ахнула.

Вместо костей и истлевшего савана в гробу лежала бледная, черноволосая женщина в белом платье. Ее руки были сложены на груди, длинные ресницы осеняли впалые щеки. Она выглядела спящей, но не мёртвой. Мне даже показалось, что ее грудь едва заметно двжиется вверх и вниз.

– Кто это, как ты думаешь?

– Это наверняка Клара, – я сглотнула. – Фермерша, вторая жена Бармалана.

Матеус протянул руку и пощупал ее горло.

– Пульса не слышно, но кожа не холодная. Она не мертва, она в зачарованном сне.

Дрожащими руками я вытащила из