Софья Ролдугина - Моя рыжая проблема
Я сглотнула и уткнулась Тейту в плечо.
— Никогда не привыкну…
— И не надо, — произнес он так же тихо. — К смерти может привыкнуть только мертвый.
К пейзажам, наверное, лучше не присматриваться. Надеюсь, что из наших никто не пострадал.
Однако долго волноваться не пришлось. Ригуми обнаружился почти сразу — на каменном "грибе" напротив скальной террасы, на которой собралась целая толпа, человек двадцать, все ярко одетые, но удивительно тихие. Около мастера тоже стояли люди, кажется, трое, и ещё кто‑то лежал.
Гм… А мы точно победили?
— Интересно, что они делают, — произнесла я вслух растерянно, щурясь против солнца. — Больше похоже на перемирие, чем… — и я осеклась.
Попробовать раскинуть купол? Нет, опасно, итак нагрузки слишком большие. Когда поближе подберусь, тогда можно об этом подумать.
— Разговаривают, — безмятежно ответил Лао откуда‑то из‑за плеча. — Никому и никогда не нужны войны на уничтожение. Однако враги способны услышать друг друга лишь тогда, когда им в равной мере угрожают потери… те, с которыми не смириться. И все разговоры заканчиваются, когда один способен раздавить другого и уйти невредимым. Улыбнись, Трикси, — сказал он вдруг легко и певуче. — Мы пришли за Итасэ и вернули его. Какой ещё победы ты хочешь?
— Подумаю об этом, когда мы выберемся отсюда, — слабо улыбнулась я, и Лао музыкально рассмеялся:
— Мудрое решение.
А потом наше копошение на скале наконец‑то привлекло внимание мастера. Он вдруг обернулся всем телом, неловко, как подросток, и от каменного гриба вытянулся бледно — розовый мерцающий мост. Переливы цвета завораживали; я, кажется, ненадолго выпала из реальности, пока рыжий не прошипел мне на ухо: "Трикси, шевелись!"
Чем ближе мы подходили, тем яснее становилось, что легким испугом команда номер два не отделалась. Рядом с мастером стояли Айка и Маронг — справа и слева, на равном расстоянии, точно стража, напряженные и готовые в любую секунду атаковать. Точнее, драться до последней капли крови собиралась только девчонка. А Маронг… С ним было сложнее; на поверхности сознания промелькнуло сложное намерение — защитить и обмануть одновременно.
Лао глубоко вдохнул, глядя на эту троицу, и глаза у него широко распахнулись:
"Кровь, алая кровь".
От напевных, ласкающих ментальный слух мыслей меня пробрало ознобом; а на рукаве уРигуми Шаа действительно темнело какое‑то пятно, совсем свежее.
На полшага впереди остальных, на фоне дрожащего марева Диккери приплясывала на месте и говорила эмоционально; к сожалению, издали не получалось разобрать ни слова. Лиора неподвижно лежала на каменной поверхности, окруженная бледно — лиловым куполом, а Кагечи Ро, усевшись между ней и остальными, чудил с какими‑то емкостями. В тот момент он удивительно напоминал злого колдуна из сказки— такой же мрачный, сосредоточенный, загадочный и творящий какую‑то непостижимую ерунду. Фиолетовые манипуляторы колыхались над его плечами, как зачарованные змеи, иногда касаясь спины Ригуми Шаа.
— А это что за фаркан? — пробормотал Тейт, сощурившись; я перевела взгляд на скалу — и споткнулась на ровном месте.
Между Диккери и свободными находился ещё один человек.
Точнее сказать, один человек и добрый десяток химер — неподвижных, полупрозрачных, окраской похожих на Шекки в состоянии полумаскировки. Издали их действительно можно было принять за жаркое марево или игру света и тени.
У меня промелькнула дикая мысль: "Неужели это и есть Пайн?"
Купол я развернула прежде, чем вспомнила о переутомлении и чудной перспективе перегореть к шраху.
— Предлагаю обменять спорный материал к всеобщему удовольствию.
Среди свободных был телепат, слегка искажающий фон. Агрессивное воздействие или глубокое прослушивание я бы уже не потянула, но вот считывать поверхностные мысли по — прежнему могла… Уже неплохо, здорово облегчает понимание. Диккери как раз умолкла, и слово взял маг, который считал себя лидером. Несколько его приятелей могли бы возразить, но сейчас они помалкивали, потому что привлекать и так слишком пристальное внимание Ригуми Шаа не хотел никто.
— Аты уверен, что у вас есть нечто, способное разбудить мое любопытство? — вкрадчиво поинтересовался мастер.
Его собеседник ментально дернулся, но на физическом плане лицо сумел сохранить.
— У нас было одно интересное приобретение.
Я не видела лица Ригуми Шаа, но легко могла представить, как он растягивает в улыбке черные губы, обнажая ряд безупречно ровных зубов.
— Уже нет.
В этот самый момент мы с Тейтом вслед за Лао взобрались на каменный гриб, и воздух вокруг затрещал. Я с запозданием догадалась, что свободные не замечали нас вовсе не потому, что страшно увлеклись переговорами — наверняка мастер держал маскировку. А теперь она исчезла, и мы оказались перед чужими магами как на ладони…
Все четверо, включая Итасэ.
Самозваного лидера свободных перекосило; я искренне пожалела, что в Лагоне пока не додумались до фотоаппаратов или чего‑то подобного.
— Ты что‑то говорил о спорном материале? — дружелюбно поинтересовался Ригуми Шаа, сцепив руки на груди.
Ну да, мастер не будет мастером, если вежливо не попинает побежденных.
— Решать вопрос силой не выгодно никому из нас, — послышался из задних рядов голос совсем молодой женщины с короткими золотисто — рыжими волосами.
Она поймала мой взгляд и вежливо склонила голову к плечу, улыбаясь. В тот же момент к моему сознанию мягко прикоснулись, точно перышком скользнули или сыграли одну нежную долгую ноту на флейте. Я невольно улыбнулась в ответ, возвращая ментальную волну тепла и симпатии. Телепат. Кто‑нибудь мне объяснит, почему именно телепаты в любой компании — самые вменяемые?
— Не я первым прибегнул к силе, — прохладно ответил Ригуми Шаа.
Лидер не выдержал и обернулся, пронзая рыжую девушку взглядом. Она дернула плечом и отступила ещё на шаг дальше, словно умывая руки. Молчание затянулось. Пользуясь случаем, я рассматривала группу свободных. Судя по мысленному фону, два десятка человек на скале были отнюдь не последними бойцами во всех смыслах. Во — первых, когда мы начали шуметь, примерно две трети отступили и затаились, выжидая. Во — вторых, хотя оба настоящих лидера таки не показались во время сражения, некоторые из присутствующих ненамного им уступали — по крайней мере, они сами так считали. И потому хоть драки и не желали, но и не боялись. Злость, опасение, сосредоточенность и готовность атаковать, легкое чувство неловкости — эмоции не слишком разнились.
