Е.Н. Отт и Ехидна - Галина Дмитриевна Гончарова
Жил бы себе спокойно, горя не знал, а теперь что?
Вечно прятаться он не может, или уезжать, или…
Маркус поднял отброшенную в припадке ярости газету, пробежал её глазами.
Евгений Отт признает Веру Е. Отт своей дочерью и по этому поводу даст малый приём. И это хороший шанс для Маркуса…
Пока ещё его не нашли.
Искали наверняка, но не нашли, средство, блокирующее связь с родом, у него было. Всё просто, алтарь чует родную кровь, значит, надо чуточку изменить её состав. Есть средства, которые помогают, но они дорогие, их мало, их не купишь абы у кого, а ещё – они очень и очень вредные. Будешь долго пить – помрёшь.
Надо всё решать в ближайшее время. Надо, надо…
Алтарный брак тоже выглядит со стороны достаточно скромно. Впрочем, так всегда, ритуалы стараются упростить по максимуму, а пышность оставить для репортёров.
Человеку много какой мишуры нужно, Евгений насмотрелся в мире у Сони. Там свадьбы и на воздушном шаре устраивали. А вот алтарю ничего такого не нужно.
Совсем.
Двое людей.
Несколько капель крови, которые падают на алтарь, вспыхивая жидким рубином в полумраке.
Глаза в глаза. И тихий шепот.
– Навсегда…
– Навсегда…
Кто сказал? Кто ответил?
Это всё неважно. А важен только первый поцелуй. Такой робкий, такой ещё нерешительный… и насмешливая вспышка алтаря – одеяло Соня всё-таки принесла. Только оно совершенно не понадобилось. Наоборот, ещё и приятно было, алтарь – он прохладненький, а горячо было настолько, что как он, бедный, не оплавился от таких сцен 18+? Одеяло потом пригодилось, когда они вдвоём лежали на алтаре, отдыхая, и потные тела начали-таки прилипать к нему. С законами физики тоже не поспоришь.
Соня потёрлась щекой о плечо своего мужчины, улыбнулась.
– Никогда не думала, что так получится… Я теперь Софья А. Отт?
– Да. И Марту я удочерю, если ты позволишь?
– Позволю. Она тебя считает папой, пусть так и будет. Сеня… у него был шанс, и он этот шанс выкинул в грязную лужу. Может, если поумнеет, ему второй и дадут, кто знает?
Евгений только хмыкнул.
Вот сомневался он в таком чуде. Магия, алтарь, кровь и род – это не чудеса, это нормально. А вот чтобы эгоистичная скотина и сволочь, которая родного ребёнка не пожалела, раскаялась и перевоспиталась? Не-не, таких чудес даже на Земле было считаное количество. И то одно не сработало, судя по Библии[47].
– Пойдём наверх?
– А нам не надо тут… на всю ночь?
– Можно. Но в кровати удобнее, а алтарь уже своё получил.
Соня закуталась в одеяло, как в мантию.
– Хорошо. Пойдём.
И в кровати всё тоже было хорошо.
Софья А. Отт.
Евгений Н. Отт.
Вот так и подберёшь енотов под кустиками!
Соня предлагала Евгению присутствовать при его разговоре с Мариной, но Евгений отказался.
Ни к чему.
Понятно, что рассчитывать Марине не на что, но гадостей она наговорить постарается – от души. Не надо Соне такое слушать.
Так что Евгений постучался в комнату к Марине, когда она бодрствовала, сразу после визита врача.
– Добрый день.
Марина лежала в кровати. Выглядела она намного лучше, чем во время беременности, но это и понятно. Конфликт сил прекратился, ребёнок родился, подпитку она получила, теперь оправится – и вперёд. И замуж выйти сможет, и детей родить, хоть шестерых.
Но это физическое состояние. А вот душевное – увы, оставляло желать лучшего.
– Добрый ли?
– Ты жива.
С этим спорить было сложно. Марина посмотрела в окно.
– Жива. И даже ребёнок родился. И что теперь?
– Об этом я и хотел с тобой поговорить. – Евгений взял стул и уселся рядом с кроватью. – У тебя есть несколько вариантов. Первый – я выкупаю в твою собственность дом… вот тот, в котором ты жила. Он доходный, так что можешь сдавать комнаты, получишь деньги, ну и я выплачивать тебе буду. На улице с дочкой не останетесь. Вера, естественно, будет приезжать ко мне. Не сразу, начиная с года, определим график посещений, как положено, она всё-таки аристократка, у неё и ядро, и каналы не ведьминские, потому тебе и было так плохо.
– Так…
– И так до совершеннолетия. Пенсию я тебе и дальше выплачивать буду, не сомневайся, решишь выйти замуж – твоё право.
– Кто на мне женится… с прицепом?
Евгений только головой покачал.
Дура? Сложный вопрос… действительно, кто-то из мужчин не женится на женщине с ребёнком. Не смогут они полюбить и принять чужого малыша, как своего, не хватит у них для этого души. Так бывает. Но ведь не все такие! Напротив, если мужчина готов любить и тебя, и твоего ребёнка, именно любить, а не снисходительно принимать, это по-настоящему хорошо. Это значит, что он тебя любит. И ребёнка тоже будет любить, потому что это – часть тебя. Не какого-то постороннего мужика, что там – одна клетка, а вот именно твоя часть, твоё создание… не понимает этого Марина? Её право.
И то не стоит её судить строго. В восемнадцать лет сложно понять некоторые вещи. Соня тоже говорила Евгению, что была легкомысленной, это уж после родов, когда она между своей жизнью и жизнью малыша выбирала дочку, она поумнела. А так – тоже глупой была.
– Есть другой вариант. Если ты согласишься, чтобы ребёнок жил со мной.
– Твоя… эта…
– Моя жена согласна, – чётко выговорил Евгений.
Марина зло сверкнула глазами.
– Жена! Почему?! Что в ней такого, чего нет во мне?! ЧТО?!
Евгений качнул головой, но ответить решил честно. А вдруг поймёт? Хотя и спрашивала уже, и ответил – не поняла. Но вдруг? Двоечникам в школе тоже надо по восемь раз повторить, пока дойдет.
– Марина, жизнь – это не состязание. Я не сравнивал вас и не выбирал, просто к одной женщине моё сердце потянулось – и упало в её ладони. А какие у кого грудь или глаза, попа или талия, это не так важно. Всегда найдётся та, которая будет красивее, изящнее, лучше петь или танцевать – ты будешь постоянно сравнивать и чувствовать себя проигравшей? Но это глупо… я богаче Маркуса, а кузен хотел на тебе жениться… нельзя жить сравнениями. Надо просто жить и быть счастливым. С Соней я счастлив, а с другой женщиной, с тобой, или Беатриче, или Клариндой, я не смогу быть счастливым, вот и всё. Соня не лучше и не хуже, она единственная для
