Защитник Драконьего гнезда. Том второй - Айя Субботина
Но главное во всем этом то, что из возможных трех направлений атаки нам удалось купировать как минимум один.
Что с ллисканцами?
Я знаю лишь, что Изабелла покинула Превратную крепость и отправилась в болота. Сколько дней с тех пор прошло? Около пятнадцати? Тянущая бесконечность ожидания и неведения.
Пару раз я уже почти было срывался и даже направлялся в сторону ллисканских болот. И оба раза разворачивался, возвращался. Потому что отлично понимал – могу сделать только хуже. Как бы погано это ни звучало, но если Изабелла не была достаточно убедительной, ее уже нет в живых. А если была – мое появление может все испортить.
Проклятая дилемма, в которой на одной чаше весов чувства, а на другой – разум. Куда проще жить, когда королевский брак строится исключительно из полезного расчета. Никаких тебе терзаний и бессонных ночей. Только голый расчет. Но я так не хочу. Теперь, когда знаю, насколько полно можно жить, когда от расчета нет вообще ничего.
Накануне разведчики сообщили, что мятежники остановились у входа в Снежное ущелье. Ночью, разумеется, они в него не сунутся, а вот с утра обязательно попытаются пересечь. Ущелье не очень большое, но достаточно узкое, чтобы зимой более чем наполовину заполняться плотным наносным снегом. После Снежного армия Магистра почти до самого Драконьего гнезда не встретит серьезные природных преград.
Поэтому выхожу во внутренний двор замка. На улице еще темно, но ночь сегодня на удивление спокойная и теплая. Поднимаю голову и замечаю отблеск свечи в комнате Амелии. Не спит? Но отблеск тут же исчезает. Возможно, показалось. Вообще, дочка спит хорошо. Я даже специально спрашивал ее, не снятся ли ей кошмары, опасаясь, что Пожиратель может попытаться проникнуть и в ее разум. Но, к счастью, нет.
К слову, со служанкой Амелии я поговорил – и насчет старого Влозо та ничего не знает. И плевать бы не имя, но она не знает вообще ничего о каком бы то ни было старике, который бы говорил с Амелией. Ну, то есть, к ней, разумеется, подходят люди, приветствуют ее, даже о чем-то спрашивают или что-то желают, но никаких разговоров относительно Изабеллы с ней точно никто не вел. По словам служанки.
И тут возникает вопрос – кто-то из них врет.
Но зачем?
За Амелией я ни разу не замечал лжи. Но при этом какой смысл служанке скрывать банальный разговор Ее Высочества? Или не банальный?
При этом в разговоре со мной служанка выглядела откровенной. Взволнованной, но откровенной.
На всякий случай теперь Амелию будут сопровождать два охранителя. Да, дочке это не понравилось, но аргумент насчет опасных времен все же немного поубавил ее гнев.
Нам бы пару-тройку месяцев спокойствия, чтобы она полностью овладела контролем над внутреннем зверем. Потому что тех занятий, что стараюсь с ней проводить, очевидно, недостаточно. Амелия рвется в бой. Причем в прямом смысле этого слова. Рвется защищать Изабеллу. И ее резкие перепады настроения, сопровождаемые пробуждением зверя, в какой-то момент могут обернуться бедой.
Оживление на стене заставляет отвлечься от собственных мыслей. Кажется, у нас гости. Быстрым шагом направляюсь к закрытым сейчас воротам. Сверху доносятся отрывистые окрики. Так, это гонец. Из Превратной крепости!
Перехожу на бег и чувствую, как ускорилось биение сердца.
Всего лишь гонец – не Изабелла.
Что это значит?
Не хочу даже предполагать. Пустая голова – абсолютно пустая. Прочь все мысли.
Едва дожидаюсь, когда опустят мост – и в воротах откроется небольшая дверь, пропускающая внутрь всадника.
Гонец выглядит погано – явно очень долго в дороге. Да и лошадь едва не на последнем издыхании. За ними будто все варвары мира гнались.
— Что случилось?! Что с ней?!
Едва сдерживаюсь, чтобы не закричать.
Гонец с большим трудом сваливается с лошади, но на ногах все же стоит, хотя едва-едва.
— Лекаря, - отдаю короткий приказ.
— Ее Величество в полном здравии, - хрипло, но отчетливо отвечает гонец. – Я выехал из Превратной крепости сразу, как она вернулась из земель ллисканцев. Мчался почти без отдыха. Мятежники разбиты. Ее Величество уже в дороге сюда, но ей понадобится еще несколько дней.
— Спасибо, - не отказываю себе в порыве обнять гонца. – Отдыхай. Тебя проводят.
Кажется, с моих плеч разом свалилась целая гора – не больше, не меньше.
«Мятежники разбиты» - значит, из трех возможных направлений удара остался только один. И пусть именно оттуда придет Магистр с наиболее сильными магами, теперь мы можем позволить себе не распылять силы, а полностью сосредоточиться на отбитии лишь одного кулака.
Разворачиваюсь, чтобы подняться на свою башню. Так легко я к Драконьему гнезду мятежников не подпущу.
Амелия – она стоит посреди двора и смотрит на меня.
Маленькая, босая, в наброшенной на плечи меховой накидке, но едва ли она достаточно греет даже в теплую ночь.
— Мама? – спрашивает одними губами.
— Все хорошо! – быстрым шагом к ней и подхватываю на руки. – Ты почему не спишь? Почему раздетая? Мама победила и скоро будет дома.
— Правда? – глаза дочки огромные.
Видно, как ей хочется обрадоваться, как хочется выдохнуть, но все еще очень страшно.
— Ты же сама видела гонца.
— Видела, - отвечает тихо.
— Он принес отличную новость. Теперь все точно будет хорошо. Если только одна непослушная девочка не перестанет ходить босой по холодным камням.
— Тепло же, я совсем не замерзла, - но тем не менее поджимает ноги.
— Так и знай, если начнешь кашлять, попрошу маму, чтобы поставила тебе самых толстых пиявок.
— Б-р-р-р-р, - гримасничает Амелия, - они противные.
— Вот-вот, поставит тебе самых противных пиявок.
Нам навстречу выскакивает причитающая служанка Амелии.
— Простите, Ваше Величество, задремала я, - заламывает руки. – Всего
