Вызовите ведьму! (СИ) - Анастасия Амери
Джойс очень много времени проводила у меня в палате, даже в те дни, когда я совсем не приходил в сознание. В первую неделю, по заверению Джойс и Уилла Кастера, который по иронии судьбы восстанавливался в соседней палате, я больше походил на мумию, каких рисовали в иллюстрациях к страшным историям. Говорили, я что-то мычал во сне и периодически открывал глаза, чего не помнил вовсе.
Первое время Джойс запрещали меня лечить, опасаясь, что она насмерть выжгет свой и без того часто доходивший до грани источник. Но потом моя ведьма старалась вливать, сколько могла, неустанно подталкивая мой организм к исцелению.
Первый раз, когда я осознанно открыл глаза, то с удивлением обнаружил на своей груди свернувшуюся в клубок норку. Дин тоже почувствовал, что мое состояние изменилось, и момент вышел неловкий. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, как монах и черт, неожиданно встретившиеся на приеме у ведьмы, а после фамильяр быстро соскочил на стоявшее рядом больничное кресло и уверенно поведал, что Джойс попросила его проследить за мной, пока сама ненадолго отлучилась за едой.
На его мохнатой голове красовалась новая шляпка, подаренная взамен утраченной где-то по пути в лечебницу. Прошлую найти так и не смогли. Вероятно, унесло сильным ветром той ночи. Не сказать, чтобы он сразу прикипел к подарку, ведь прошлая была живой памятью о погибшей хозяйке.
Бывало, Дин подолгу молчал, задумчиво проводя по полям новой шляпы лапками. Но со временем он примирился с утратой, до конца осознав, что Джойс стала главной в его жизни ведьмой и что, выбирая между шляпой и ней, Дин снова бы выбрал ведьму. В итоге фамильяр заверил, что будет бережно хранить дорогой для него подарок.
После моего пробуждения потянулось долгое следствие и бесконечные показания. Пришлось восстанавливать материалы дела, ведь оригинал сгорел в офисе. А также не один месяц доказывать, что убитые стали жертвами моей самообороны. Оказалось это довольно-таки непросто, ведь как можно обороняться при нападении? Только благодаря Уиллу Кастеру нам удалось добиться лишь небольшого административного наказания в виде штрафа.
Несмотря на то, что адвокатскую контору Кастера разгромили, его команда очень плотно взялась за защиту всех пострадавших от рук Боллсви. Первым делом восстановили доброе имя Корвана и Сабрины. Доказали, что на самом деле молодые люди не страдали сифилисом и были виновны лишь в том, что под давлением давали ложные показания в суде. Сабрину запугали до такой степени, что она созналась бы и в связи с самим королем, лишь бы пощадили ее родных.
Джойс была в восторге, когда Сабрина призналась, что по-прежнему любит Корвана. Оставалось надеяться, что молодые люди пройдут реабилитацию и смогут жить спокойной жизнью.
Одна предприимчивая молодая юристка каким-то чудесным образом нашла того самого бездомного, чьи показания я когда-то видел в одном из дел по похищению ведьм. Шон Остин перед дачей показаний специально не употреблял Мяту Молли, из чувства справедливости. Казалось, он впервые в жизни поверил в собственную значимость.
Когда мое состояние окончательно поправилось, нам с Джойс приходилось не раз убегать от надоедливых журналистов. И все же такой резонанс способствовал тому, что не только городские власти выписали мне приличную сумму кронтов в качестве премии за раскрытие части преступления, но и сами Пенгроувты отвалили почти пятьдесят тысяч только за то, что мы докопались до правды и помогли упечь за решетку настоящего убийцу их сына. Несчастные и сами стали жертвами манипуляций Боллсви. Уилл тоже пытался отплатить нам, но мы с Джойс пришли к единому мнению: его помощь куда ценнее того, что он мог предложить в денежном эквиваленте.
Единственное, что больше всего волновало не только полицию, но и нас — почивший в никуда Лекс. Он словно испарился на следующий день после той роковой ночи, послав Джойс посылку со всеми ее драгоценностями и запиской с коротким «прости». И в Крысином квартале, откуда я с большим удовольствием перевез Джойс в свою временную съемную квартиру, началась настоящая грызня за власть.
— Заседание было утомительным, — клубок пара вырвался изо рта Джойс, пока мы шли вдоль королевской набережной. — Особенно речь Боллсви.
Она чуть поморщилась. Неприятные воспоминания терзали не только ее, а многих, кто был так или иначе связан с той ночью. Дин отказался присутствовать на заседании, предпочитая душному помещению улицы Аркена в компании с фамильяром Сальмы. Сама девчонка и Монти сразу после финального слушания отправились в небольшой ресторанчик недалеко от здания суда, оставив нас с Джойс наедине. В ночь похищения моя ведьма так и не смогла до конца разорвать их магическую связь, а теперь, похоже, никому это уже не по силам. Связь не убила их, благодаря Джойс, но навеки соединила их жизненные силы.
Город молчал, будто наслаждаясь моментом, даже мобилей сегодня встречалось крайне мало. Аркен тихо укрывался легким покрывалом снега. Я открыл зонт, скрывая нас от пусть и красивых, но все же холодных хлопьев.
— Может, все же возьмем такси? Ты и так устала.
Джойс вдохнула полной грудью морозный чистый воздух и едва заметно улыбнулась карминовыми губами.
— Мне просто нужен свежий воздух, которого в Аркене и так в дефиците.
— Но…
— О, Ехидна, Майк, я беременна, а не больна.
Мы остановились, облокотившись о гранитный парапет, наблюдая за скованными льдом водами Ливоты. Единственное время года, когда главная река не источала миазмы городской жизни.
— Кажется, мне стоит сделать тебе предложение, — пробормотал я, стряхнув в сторону реки скопившийся на зонте снег.
Джойс почему-то промолчала, и я повернулся к ней, только теперь заметив, что моя ведьма до этого шокировано изучала мой затылок. В ее чуть увлажнившихся глазах сияла целая мириада невысказанных мыслей и эмоций.
— Не хочешь? — медленно уточнил я.
— А ты?
Вопросом на вопрос. Очень честно. Пришлось почесать затылок и признаться:
— Хочу.
— Правда? — продолжила она допрос, бросая нечитаемые взгляды из-под ресниц.
— Конечно. Что за вопрос вообще?
— Ты ведь не хотел, — тихо отозвалась Джойс, опустив взгляд. — Когда рассказывал про Эссу, то говорил…
— Помню, — кивнул я и облокотился о парапет так, чтобы приобнять Джойс. Показалось даже, что это ее успокоило. Плечи ведьмы расслабились, взгляд потеплел, а я в очередной раз залюбовался ею. — Наверное, я уже тогда понимал, что мы не подходим друг другу, — признался я в том, до чего сам дошел лишь недавно.
Эсса ушла в декретный
