Лекарство - Ксения Гранд
Блэквуд закидывает в машину мои вещи.
– Садись, живо!
Не успевает щелкнуть защелка ремня, как машина трогается с места. Переворот на сто восемьдесят градусов, и шевроле вылетает за пределы ворот. Голова непривычно тяжелая. Меня до сих пор мутит после алкоголя. И зачем я только пила?
Блэквуд не в лучшем расположении духа. Вижу, как напряжены его скулы, а руки на руле сейчас согнут его пополам. Решаю пока его не трогать. Ему нужно время, чтоб остыть. Как и мне. Поверить не могу. Лекарство, то, ради которого умер Лим, Марена и еще шестеро стражей. Ради которого мы восемь дней терпели боль и голод. Оно не сработало! Вместо лекарства – яд. Вместо спасения – смерть. Как это произошло? Неужели все было напрасно? Грохот тормозов разбивает мои мысли вдребезги. Автомобиль замирает на обочине. Так вот зачем эта штука под названием ремень безопасности. Если бы не он, я бы вылетела в лобовое стекло с такой скоростью, что умерла бы раньше, чем коснулась земли.
– Что ты знаешь о лекарстве?
Блэквуд поворачивается ко мне.
– В смысле?
– Что сказала Тара? Ты уверена, что это подлинное лекарство?
– Ты видел, как она мне его дала! Я ничего с ним не делала, если ты об этом!
Чувствую, как сжимаются пальцы. Если еще кто-то намекнет, что смерть Лианы – моих рук дело, клянусь, я разобью ему губу.
– Что она сказала?
– Ничего!
– Ты уверена?
Что можно ответить. Не знаю я, почему оно не сработало. Не помню, чтоб она сказала что-то важное. Откуда мне знать! Я всего лишь… Нет, не может быть. Она не могла.
– Что?
– Она сказала… что лекарство разрушит мою жизнь.
Медленно втягиваю в себя воздух, будто он наполнен азотом. Почему она так сказала? Подозревала, что со мной сделают, если лекарство не подействует? Иначе как еще оно может разрушить мою жизнь?
– Думаешь, Тара знала, что оно не сработает?
Брови Блэквуда сходятся на переносице.
– Поэтому она так легко его отдала. Она знала, что сиринити не смогут им воспользоваться.
– Необязательно, что она соврала.
– Посмотри правде в глаза. Она ненавидит сиринити и запросто могла подсунуть ложный флакон. Значит, все было зря. Черт… – он ударяет рукой о руль, – черт, черт, черт!
Он продолжает бить руль, несмотря на хруст. Да что с ним? Он меня пугает.
– Успокойся! – хватаю его за локоть, но он откидывает руку. И продолжает ломать себе запястье. На костяшках выступает кровь. Господи… Если он продолжит в таком духе, он расшибет себе все пальцы.
– Тише! – сжимаю его плечо. – Успокойся, дыши глубже, вот так…
Глажу его по плечу. Дышу глубоко. Стараюсь успокоить его дыхание и свое, и, похоже, у меня это получается. Спустя мгновение он замирает. Рука перестает кромсать руль, но пальцы до сих пор крепко сжаты в кулак. Он не сводит с меня глаз. Столько удивления в его взгляде, словно он не понимает, что я делаю и зачем. Глаза перебегают с моего лица на руку. Постепенно его пальцы расслабляются, а скулы округляются. Но рука, боже… Все костяшки в крови. Что же он наделал? Стягиваю с запястья ленту и повязываю то, что еще минуту назад было рукой.
– Вот, – затягиваю узел, – так лучше.
Он смотрит на ленту так, словно никогда не видел ничего отдаленно напоминающего этот кусок ткани. Будто само его предназначение остается для него загадкой. Впрочем, как и мое поведение.
– Не думаю, что Тара дала нам подделку, но она явно утаила, как правильно воспользоваться лекарством. Возможно, оно подходит не всем группам крови. Может, стоит попробовать на ком-то другом?
Говорю это и тут же прикусываю язык. О чем я только думаю? Предлагать другого добровольца, когда первого постигла такая участь… Не проще ли сразу убить всех в поместье? К тому же, даже если лекарство совместимо с определенной группой крови, невозможно предугадать с какой. Придется его перепробовать по меньшей мере на десятке добровольцев, что чревато очередными смертями. Благо Блэквуд понимает всю абсурдность этой идеи.
– Никто в здравом уме не согласится принять лекарство после инцидента с Лилиан.
Следует долгая пауза, и я уже думаю, что Блэквуд больше со мной не заговорит, но он все же выдавливает:
– Лекарство, которым невозможно воспользоваться. Нужно отдать падшим должное, месть удалась на славу.
– Могло быть хуже.
– Неужели?
– Мы могли умереть.
Он поднимает на меня такой тяжелый взгляд, что я начинаю сомневаться в том, что он рад вернуться. Затем поворачивает ключ и давит на газ. Машина мчит так быстро, что у меня не остается возможности думать. И почему он так гонит? Хочет подальше скрыться от сиринити или быстрее избавиться от меня? От поместья до Уинтер Парка шесть часов езды. Но меньше, чем за четыре часа за окном уже мелькают знакомые улицы. Поразительно, какое расстояние можно преодолеть, если ехать со скоростью в сто двадцать километров в час. Жаль, что от головной боли это не помогает. Всю дорогу мы провели молча, но как только машина подъехала к аллее перед голубым домом, я мешкаю. Не хочется уходить просто так. Все-таки он мне жизнь спас. Снова.
– Ты не задумывалась, как твоя сестра стала моровом? Ее не могли заразить случайно. Шанс есть, но мизерный.
Не задумывалась. Почему я об этом не думала? Ведь он прав, вряд ли это была случайность.
– Кто-то знал: если ее жизни будет угрожать опасность, ты помчишься на поиски лекарства. И знал, что с тобой сделают в случае, если оно окажется подделкой. Идеальная схема, как от тебя избавиться. Этот кто-то подобрался очень близко.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что кто-то наблюдает за тобой, знает, как ты живешь и чем дорожишь. И этот кто-то определенно из поместья.
– Думаешь, это Скретч?
– Возможно, – он потирает переносицу, – он не так глуп, чтоб выступать открыто с обвинениями. Если это только не было частью плана.
Кто-то из поместья, подделка, слежка… Голова раскалывается. Слишком много для одной ночи.
– И что мне теперь делать?
– Идти домой, встретиться с друзьями, пойти в академию. Жить своей жизнью. Ты ведь этого хотела?
В груди закрадывается странное чувство. Это значит, что вход в мир сиринити теперь для меня закрыт?
– А как же Скретч и другие? Они просто так не остановятся.
– Уверен, Старейшина сумеет доказать твою невиновность. Что касается Скретча, я все улажу. Он не станет выступать против Верховного Жреца.
Словно гора с плеч. Это не прощание. Блэквуд не бросает тебя на произвол судьбы. Более того, он поможет тебе разобраться в этой мутной жиже, хоть и не обязан. Только сейчас до меня доходит. Он ведь ничем мне не обязан, но все равно помогает каждый раз. И дело здесь не только в приказе. Кристиан приказал защищать меня, но он ничего не говорил о моих проблемах.
– Тебе пора
