Тройной аксель под Новый год - Лесана Мун
Отвечаю ему с не меньшей жаждой, нам обоим сейчас это нужно — почувствовать, что мы рядом, что все хорошо. Стягивая с мужа рубашку, слышу треск своего белья. Да! Наше желание сейчас обоюдоострое, обжигающее, резкое и глубокое. Это потребность кожей почувствовать торжество жизни и любви. Я не веду, но и не подчиняюсь. Равноправие. Взаимность. Страсть.
Много позже, когда мы оба обессиленные лежим на кровати, раздается стук в дверь.
— Нас нет! — отвечает Никаэль, зарываясь лицом в мои волосы.
— Ваше Величество, вы должны это видеть. У нас проблема. С погодой, — доносится из-за двери взволнованный голос. — Выйдите на балкон, посмотрите.
— Пойдем, глянем? — спрашивает Никаэль, киваю в ответ, и мы вместе, обернувшись простыней, выходим на балкон, чтобы увидеть…
Снег. Летом.
Крупные, пушистые снежинки падают на зеленую траву, на цветущие деревья. В голове проносятся мысли об Армагеддоне, извержении вулкана, да вообще…обо всяких ужасных катастрофах. Пока я не слышу откуда-то снизу счастливый и заразительный смех. Я знаю этот смех. Так по-детски громко и заливисто, из всех моих знакомых, хохочет только Ира.
В то же мгновение на полянку выбегает вышеупомянутая особа, завернутая в простынь, но на неизменных огромных каблуках и начинает скакать козой, хватая снежинки и смеясь.
— Новый Год! Дариус, ты это сделал!
Ира подбегает к мужу, который, кстати, тоже только в простыне, и запрыгивает на него.
— Не могу поверить! Снег!
— Ну, ты же хотела, вот и получай. Зря, что ли, я столько месяцев мучил своих ученных?
— Снег! Ты — волшебник! Мой волшебник!
Дальше раздаются звуки явно для лиц 18+, и я не выдерживаю.
— Эй, народ! А ну быстро в свою спальню! Нечего мне тут подданных в шок вводить. Они еще после снега в себя не пришли!
Ира поднимает голову, и я вижу ее сияющее лицо.
— Лерка, снег, представляешь⁈
— Представляю, — отвечаю, улыбаясь. — Возвращайтесь к себе в комнату, а то еще простудишься.
Дариус поспешно уносит все еще висящую на нем Иру, которая что-то счастливо ему шепчет на ухо. Мы с мужем переглядываемся, а потом начинаем одновременно смеяться. Похоже, Ира и нас заразила своим «снежным» настроением.
Глава 7
Нэн
Танец. Это просто танец. Почему же так неистово бьется сердце? Почему кажется, что Федя обнимает меня как кого-то дорогого для себя, кого-то любимого. Глупости. И я глупая. Давно влюбленная в него, а потому внушающая себе всякие эфемерные вещи. Такого просто не может быть. Чувства не рождаются вот так с ничего! Ведь не рождаются? Я запуталась. Мне нужен воздух, а Федор крепко держит мою ладонь, словно боится, что я сбегу. И я сбегаю. Едва он отворачивается.
В саду тепло, но меня бьет озноб. Разнервничалась. Прекрасно ведь понимаю, что мы не пара, но так хочется надеяться. Бросаю взгляд на окна бальной залы, где сейчас горят светильники. И, возможно, Федор ищет меня. Ведь такое может быть? Я в смятении, мои чувства в смятении, все вокруг чужое и неприятное. Пожалуй, мне лучше вернуться. Пусть я никто ему, но сегодня, всего лишь на один вечер, я буду его невестой.
Снова поднимаю голову к окнам и вижу на балконе Федора. Он стоит спиной ко мне и не видит меня внизу, а рядом с ним… эльфийка. Грустно усмехаюсь. Это ведь часть нашего плана, правильно? На минутку оставить его одного, чтобы дать им возможность объясниться. Признаться. Все, моя роль сыграна. Я здесь больше не нужна.
Сил нет стоять и чего-то ждать, почти бегом срываюсь к Ирине, прошусь уехать, она кивает головой, давая разрешение. В комнате меня уже ждет вторая часть денег и амулет переноса порталом. Вот и все. Давлю в себе слезы, собираю вещи, гашу эмоции. Позже. Позже я наплачусь. Дома, в своей спальне. Не сейчас. Сжав зубы с такой силой, что слышно скрип, перехожу порталом домой.
Завтра иду смотреть маленький домик, в городке на границе двух королевств — вампирского и эльфийского. Вечером, когда дядя отправится, по своей давней привычке в клуб, перенесу вещи и уйду из этого дома. Когда буду у себя, решу, что делать дальше. Сейчас в мыслях полный бардак.
Увы, моим планам не суждено сбыться. Я захожу к себе в спальню и с удивлением вижу дядю, сидящего в кресле возле окна.
— Дядя? — стараюсь, чтобы в голосе было только удивление, не страх.
— Ты удивлена, племянница? А представляешь, как я был удивлен, когда мне сообщили, что ты была на празднике в эльфийском дворце. И не одна. А с ЖЕНИХОМ.
— Я могу объяснить…
— Не надо! Не хочу слушать вранье. Ты сказала, что будешь в отъезде, в командировке.
— Но, дядя…
— Молчи! Это я виноват — был слишком мягок с тобой, распустил. И пожалуйста, вот к чему это привело! Ты позоришь мое имя, пятнаешь честь и достоинство своей семьи!
— Каким образом? Я просто…
— Не смей перебивать меня! Ты предназначена Ареусу Ставеку! Дала слово!
— Это ТЫ дал слово! А не я!
В следующую же секунду я получаю хлесткую и болезненную пощечину. Вскрикнув, отступаю к двери.
— Я сказал, не смей меня перебивать! Мы одна семья! Раз дали слово, значит, сдержим! С сегодняшнего дня ты под арестом. Выйдешь из комнаты только для венчального обряда, через НЕДЕЛЮ. Попытаешься схитрить и сбежать — пожалеешь — отдам тебя Ареусу не в жены, а в наложницы! Павел!
— Да, господин, — в комнату заходит здоровенный и самый преданный упырь, служащий у дяди очень давно.
— Чтобы она ни шагу отсюда не сделала. Ни с кем не говорила. До следующей субботней ночи! Отвечаешь своей шкурой!
— Не беспокойтесь, господин.
Они выходят из спальни, забрав мою сумочку. Я слышу, как щелкает замок, а потом к двери придвигается что-то тяжелое. Сажусь без сил на кровать. Вот и все. Размечталась. Свободная жизнь, любимая работа. Все иллюзия. Уткнувшись лицом в подушку, даю волю слезам.
Неделя проходит медленно и монотонно. Не знаю, что дядя сказал на работе, но никто не звонит и не спрашивает, где я, куда пропала. Аппетита нет, я похудела, венчальное платье висит мешком, когда сажусь в машину, но мне
