Плетения Судьбы. Не потерять себя - Татьяна Мираббилис
— Это как? Это же…
— Ну, милая моя, мы все немного стихийники. Чтобы поразить любимую девушку, мужчины способны на многое. А еще я немножко ректор, и мне позволены небольшие вольности, типа стащить поднос снеди со столовой. И я умею открывать порталы. Но недалеко, — он развел руками и скривил смешную гримасу. — Только по месту. Клан Черной Кобры, хоть и в родственных отношениях со Священными, но всего лишь вторая ветвь, — гримаса перешла в улыбку. — Ешь давай. Другой такой возможности сегодня может не случиться.
— И что за подарок?
— Ты любишь лошадей? Как отнесешься к прогулке верхом?
— Правда? — я даже жевать перестала. Наконец-то смогу проведать Бенасу и Антея. Хоть мельком. Я давно не была на конюшне и остро ощущала боль от вынужденного предательства двух лошадей, к которым обещала ходить ежедневно. Это не было предательством в прямом смысле слова, но все же.
— Тогда еж быстрей. Потом душ.
Есть перестала, с удивлением воззрилась на Эристела.
— Кони не любят больничных запахов.
— Надеюсь, я не задержусь в общежитии долго, а то меня там уже заждались, — рассмеялась я, представляя вытянутые лица девчонок, когда я сделаю забег в душевые без объяснений и так же быстро сваливаю снова.
Взгляд Эристела стал серьезным:
— Я надеялся, что душ мы примем вместе, и жить ты будешь в моем доме.
Столовый прибор выпал из рук и оглушительно звякнул о пол. Оп-па! Такого оборота как-то не предполагалось.
— Я бы очень этого хотел, Зира. Мне невыносимо будет просыпаться в пустой кровати. Не ощущать рядом тепла твоего тела и запаха волос, без возможности обнять тебя с первыми лучами солнца. Но, видимо, я тороплюсь со своими желаниями, — в голосе сквозило разочарование.
Слова обдали холодом. Я не знала, как себя вести в сложившейся ситуации. Только минуту назад, его глаза сияли, а сейчас от него веет скованностью. Он словно снова запихивает себя в только ему известные рамки, и я не знаю, что говорить, что делать, чтобы вернуть радость его душе и себе тоже. Его холодность царапает до крови. Но и сказанное только что в моем понимании не умещалось. Даже Милисент с Сидаром вместе не жили, хотя она уже была беременна. А человеческие понятия тоже не вписывались в скорость предложенных отношений. Мы и так позволили себе многое. Вне брака. Но, учитывая нравы нагов — это норма. Осталось перешагнуть через себя, вернее, внести коррективы в свое воспитание. Я отчасти тоже их рода-племени. Где-то там, внутри. Что же делать?
Обняла мужчину за плечи. Прислушалась к ощущениям. А, была не была.
— Пойдемте в душ, господин ректор, а то лошадям не нравиться больничный запах. Хотя, пока мы здесь, он все равно въестся заново. А в остальном… Разве мы куда-то спешим? Я и так Ваша невеста. Зачем дразнить чужое воображение, — мои ладони утонули в мужских.
— Ты права. Тебе давно уже пора покинуть эти стены. Я подожду тебя у общежития, — Эристел, прищурившись, оценивал меня. — Больничный душ, и правда, не лучшее место для моей невесты. У меня лучше. — В его голосе послышалось столько обещаний, что меня невольно кинуло в жар. Он улыбнулся. Погладил мои пальцы. — Об остальном поговорим позже. Действительно, не к спеху. У тебя двадцать минут. Справишься?
Вот же змей искуситель. По ходу не одна я здесь свои правила устанавливаю. Но пока меня все устраивало:
— Справлюсь, — любезно согласилась я. — Только переправьте меня порталом, господин ректор. Меньше глаз и все такое.
— Как скажет моя госпожа. Тогда и заберу порталом обратно. Как будете готовы, адептка Чаргородская, — он галантно поклонился, — просто позовите. Мысленно.
Часть 1. Глава 10
— Ты?
Милисент приподнялась с подушки.
— О-у, тебя даже отпустили? — съязвила Ч.М. — На минутку или навсегда?
— Я. И не то, чтобы отпустили. Мне в душ и обратно, так что времени на рассказы нет. И только попробуй сейчас что-то сказать, — я схватила с постели подушку. Эрилия явно готовилась сказать что-то кусачее.
— Ну что ты, — она оскалилась, растягивая слова. — Всего то душ принять, а то без него ты…
И в нее полетела подушка. А я предупреждала. Схватив банные принадлежности, помчалась на первый этаж в душевые комнаты. Мимо мелькали лица адептов. Некоторые оборачивались вслед, но спрашивать ничего не успевали. Неудачное время я выбрала, чтобы появиться в общежитии. Как раз сейчас все из душевых возвращались, а здесь я, сломя голову несусь. Куда? Откуда? Интересно всем. И где это пропадала, тоже интересно. Пока на занятиях отсутствовала, однокурсникам на меня наплевать было. И не вспоминали. А здесь прям на голов свалилась — для новых пересудов.
Первокурсники — народ зеленый, легенды не все знают. И ненаблюдательны. Не то, что старшие. Но кости полощут похлеще остальных. Из пустого в порожнее, с зарисовками. Лучше бы я согласилась на предложение ректора — на его душ, раз уж лошадям так больница поперек их обоняния встает. Разобралась бы там как-нибудь. Все получше, чем через эту толпу продираться и слушать гул шепота за спиной.
Теплые струи ударили по коже. М-м, красота! Мне этого так не хватало: общежития… и этих душевых. Но минут через пять, стали наседать навязчивые образы, а вода так подозрительно «обнимала» мое тело. Нет, ничего такого не было, но я, в который раз, вспомнила предложение жениха. Сейчас я жалела о своей противности еще больше. Ну что мне стоило согласиться? Минимум — это было бы комфортно, и Эристел под боком. Максимум — ну не пошли бы никуда, и мне приятно. А сейчас горячая вода меня только дразнила и злила.
Минут через восемь, я вылетела из душа раздраженная и злая. Ураганом промчалась по лестнице и влетела в комнату. Дверь за мной закрылась тихо. Возле них стояла Мамба и всем видом показывала, как я попала.
— Ты ведь понимаешь, что тебе придется все рассказать, — Милисент возлежала на кровати с невинным видом.
Все, спелись! Можно, конечно, ректора свиснуть и уйти, не прощаясь, но потом придется отдуваться вдвойне. Девчонки — не Эристел, с ними финты не пройдут.
— А сами ничего мне рассказать не хотите?
— Да наша жизнь по сравнению с твоей, пресна и скучна, — Эрилия лениво откинула волосы за спину.
— Да-а? А мне вот птичка на хвосте принесла, что кто-то кому-то физиономию на всю жизнь разрисовал, а другим внеплановую линьку пообещал.
— И кто та птичка, что решила без перьев остаться?
Тема оказалась взрывоопасной. Эрилия вся подобралась, с прищуром рассматривая меня.
