Запретная пара - Витания
Ригор поднял руку, призывая к тишине.
— Мы должны действовать осторожно, — сказал он. — Это не просто вопрос нарушения закона. Это вопрос лидерства. Если альфа не может подчиняться законам, как он может ожидать этого от остальных?
Лейна почувствовала, как её сердце колотится. Она добилась того, что хотела. Теперь решение было за старейшинами, но она знала, что это только начало.
— Что мы будем делать? — спросил Галин.
Ригор посмотрел на Лейну, а затем его взгляд остановился на символах стаи, вырезанных на стенах.
— Мы вызовем Каэла. Пусть он объяснит свои действия. И если он подтвердит обвинения… тогда мы заставим его сделать выбор.
Эти слова прозвучали как приговор. Лейна слегка кивнула, её лицо оставалось спокойным, но внутри она чувствовала, как её охватывает странное смешение триумфа и тревоги.
Теперь всё зависело от того, что скажет Каэл.
Каэл стоял в центре зала совета, окружённый старейшинами. Их взгляды были тяжёлыми, как камни, под их пристальным вниманием он чувствовал себя, словно загнанный в угол. Над головой горел массивный факел, отбрасывая на стены рябящие тени, которые будто давили на него ещё сильнее.
— Ты знаешь, почему мы здесь собрались, Каэл, — начал Ригор, его голос был низким и строгим. — Ты обвиняешься в нарушении закона стаи, самого главного закона, который охраняет нас от угроз. Мы дали тебе шанс доказать свою верность. И теперь мы должны узнать правду.
Каэл молчал, его глаза скользнули по лицам старейшин, задержавшись на Лейне, которая стояла чуть в стороне. Её взгляд был холодным, но он видел в нём огонь гордости, смешанный с упрёком. Она уже всё сказала, и теперь жаждала его ответа.
— Ты встречаешься с человеком, — продолжил Ригор, его голос звучал как удар молота. — Это правда?
Каэл выпрямился, его челюсть напряглась. Он знал, что ложь только усугубит его положение.
— Да, — сказал он твёрдо, его голос прозвучал громче, чем он ожидал. — Это правда.
В зале послышался гул. Старейшины зашептались между собой, некоторые в негодовании, другие в явной тревоге. Галин ударил ладонью по столу, призывая всех к тишине.
— Ты признаёшь, что предал нас, нарушив закон? — спросил он резко.
Каэл повернул голову к нему, его глаза горели.
— Я не предал вас, — твёрдо ответил он. — То, что я сделал, не угрожает стае. Но вы не хотите это понять. Вы боитесь перемен, боитесь того, что кто-то может быть другим.
— Ты говоришь о переменах? — вмешалась Эрида, её голос был холодным. — Каких переменах, Каэл? Привести человека в стаю, поставить её под угрозу? Ты забываешь, что наш мир существует только потому, что мы соблюдаем законы.
— Я не забыл ничего, — ответил он, его взгляд обошёл всех старейшин. — Но я не откажусь от Элис. Она не враг. Она не угроза. Она… она важнее, чем вы можете себе представить.
Ригор поднял руку, снова призывая к тишине.
— Каэл, твои слова опасны. Ты думаешь, что можешь игнорировать законы ради собственных чувств? Ты думаешь, что твоя связь с этим человеком важнее безопасности стаи?
— Я думаю, что вы слепы, — резко перебил его Каэл. — Вы цепляетесь за старые правила, как будто они — единственное, что защищает нас. Но что, если это не так? Что, если пришло время для чего-то нового?
Зал наполнился напряжением, густым, как грозовой воздух.
— Ты ведёшь себя как юнец, который не понимает, что на кону, — хрипло сказал Галин. — Мы не позволим твоим капризам разрушить нашу стаю. У тебя есть два пути, Каэл.
Галин встал, обведя взглядом остальных старейшин.
— Ты разрываешь все связи с этим человеком и выполняешь свой долг, женившись на Лейне. Или ты потеряешь всё: свою власть, свою стаю, свою честь. Выбирай.
Каэл смотрел на него, его сердце билось как барабан. Он знал, что это был момент истины.
— Я не могу сделать то, что вы от меня хотите, — сказал он твёрдо, его голос прозвучал громко в тишине зала.
— Я не откажусь от неё.
Эти слова прозвучали как вызов. Старейшины вскочили со своих мест, их голоса загудели, как рой пчёл.
— Ты отказываешься подчиняться законам стаи? Ты готов ради неё бросить вызов всему, что связывает нас? — выкрикнул Галин.
— Если законы разрушают то, что правильно, значит, они устарели, — отрезал Каэл, его голос был твёрдым и не допускал возражений.
Ригор встал, его лицо оставалось непроницаемым, но в его глазах была тень гнева.
— Ты сам подписал себе приговор, Каэл. Теперь ты поставил себя против стаи. Мы будем решать твою судьбу.
Каэл молча смотрел на него, чувствуя, как напряжение охватывает всех в комнате. Он знал, что сделал выбор. Теперь оставалось только стоять на своём, несмотря на всё, что последует.
Тишина в зале совета была оглушающей. После слов Каэла каждый старейшина словно замер, переваривая его вызов. Их взгляды были тяжёлыми, как груз столетий, но он не отвёл глаз. Он стоял, выпрямившись, готовый принять последствия своего решения.
Ригор медленно поднялся с места, его фигура, казалось, выросла, заслоняя свет факелов. Его голос прозвучал низко и гулко, как раскат грома.
— Ты осознаёшь, что только что сделал, Каэл? Ты поставил себя вне закона. Ты отрёкся от стаи, от её принципов и всего, за что мы боролись веками.
Каэл выдержал его взгляд, его собственные слова эхом отдавались в его голове.
— Я не отрёкся от стаи, — ответил он твёрдо. — Но я отказываюсь подчиняться законам, которые разрушают то, что правильно. Элис не угроза. Вы боитесь её только потому, что она человек. Но она… больше, чем вы можете себе представить.
Ригор шагнул ближе, его глаза сверкнули.
— Тогда объясни, Каэл. Почему ты готов разрушить всё ради неё? Что в ней такого особенного, что заставляет тебя отвергнуть свой долг?
Каэл замолчал на мгновение, затем ответил, его голос был твёрдым, но в нём слышалась боль.
— Она связана с пророчеством, Ригор. Она может изменить всё. И я верю, что она — наше будущее. Если вы не видите этого, вы сами отказываетесь от шанса на спасение.
Старейшины снова заговорили, их голоса наполнили зал. Некоторые звучали озадаченно, другие — с яростью.
— Пророчество? — выкрикнул Галин. — Ты жертвуешь нашей безопасностью ради каких-то древних сказаний? Мы не можем рисковать!
Ригор поднял руку, требуя тишины.
— Достаточно! — его голос снова перекрыл шум.
Он посмотрел на Каэла, и в его глазах была смесь разочарования и холодной ярости.
— Ты оставил нам выбор, Каэл. Ты поставил свои
