Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
И безумный вельможа бросился на балкон. Джайри вскрикнула и кинулась за ним.
— Скотина и мерзавец! — заорал Ойвинд, и все гуляющие по саду мимо окон королевского кабинета слуги, кавалеры, дамы, стражники разом обернулись к ним. У Джайри от ужаса подкосились ноги, и она схватилась за дверь, чтобы не упасть. — Мы требуем, чтобы нашим королём стал принц Ярдард по праву первородства! Отрекись от престола, который ты не должен занимать, передай корону и прими вызов на поединок!
Ульвар обернулся к нему, прищурился. Он был спокоен, и это королевское хладнокровие напугало Джайри так, как не испугал бы гнев.
— Лорд Ойвинд, вы ещё можете принести мне свои извинения. Не знаю только, приму ли их.
— Извинения? Ты, оклеветавший честь моей сестры, ждёшь от меня извинений⁈
— Достаточно.
Ульвар отвернулся, опёрся о перила. По мраморным ступеням балкона к ним уже взбегала стража, и Джайри не успела прийти в себя, как воины скрутили дрожащего от ярости лорда, завели ему руки за спину и потащили куда-то. Впрочем, понятно было куда.
Джайри коснулась плеча Уля дрожащей рукой. Потом уткнулась в него лицом. Всхлипнула.
— Ты была права, Джай. За такого идиота точно не стоит выходить замуж.
Король обернулся, попытался заглянуть в её лицо, но девушка, которую била дрожь от пережитых эмоций, упорно не отнимала лица от бархата его камзола. Ульвар обнял её и зарылся в светлые волосы.
— Всё будет хорошо.
Но она знала, что хорошо ничего не будет.
Глава 4
Чайка
Ярдард пил в «Рыжей кошке». Когда-то они с Лэйдой проводили здесь время, и Морская герцогиня, весёлая и хмельная, танцевала прямо на столе. Тогда он сделал ей предложение стать его женой. Очередное. Но Лэйда приняла его, лишь после того, как Яр заявил, что отречётся от престола. Лихая, свободолюбивая девушка совершенно не планировала становиться королевой и загружать себя обязательным этикетом.
Кабак был полон народа, но Яр нашёл место и заказал тинатинского крепкого вина.
Его мучила ревность, вызывавшая бешенство. Берси и Лэйда… Что вообще у них могло быть общего? Увы, слишком много. После того пошлого письма, которое привезла в Берлогу Эйдис, и которое Яр, сдавшись на милость мукам подозрений, всё-таки прочитал, Медведь всё пытался и не мог понять любимую женщину. И это причиняло нестерпимую боль.
Что-то в «Кошке» изменилось. Стало чище. Даже стены очистили от копоти и грязи. Мебель заменили на более крепкую. Теперь из окон можно было увидеть улицу. Неужели сменился хозяин? Впрочем, какая разница!
Лэйда… Одно её имя сейчас причиняло боль.
Девушка часто поддразнивала мужа, называя Медвежонком. Яр знал, что, возможно, излишне мягок с ней. В их ссорах, которые в основном случались из-за бешенного нрава герцогини, он уступал первым. Извинялся, понимая, что не виноват. Может, эта не мужская позиция обернулась против него? Мягкость и любовь пиратка приняла за слабость? Яр знал, что некоторые из его окружения считают его подкаблучником.
Как же он её любил!
Достать с неба с луну, чтобы Лэйда на одну ночь приколола её себе на платье — это про него. Он столько раз прикрывал её проказы перед суровым отцом… Яр даже ходил с герцогиней в море, когда мог себе это позволить. Проблема была в том, что у Лэйды был свой щит, который требовал внимания своей хранительницы, а у него — свой. Яр не мог постоянно быть с женой.
Берси… Мерзавец с гнилой душой. Самоуверенный подлец. Такие ведь нравятся женщинам, не правда ли? «Я убью тебя», — мрачно и безнадёжно подумал Яр. Но какой толк в смерти Берси, если Лэйда сама выбрала его?
Принц опустил лицо на руки, закрыв его ладонями.
Месяц. Почти месяц прошёл, но легче не становилось. После той ссоры Лэйда не отвечала на его письма. И не писала сама. «Почему? — с горечью спросил он мысленно. — Лэйда… Если ты меня разлюбила, почему не сказала мне об этом? Я бы понял… Мне было бы больно, но… Я ведь всегда ценил твою свободу, Лэй!».
Герцогиня не только простила своего фаворита, грабившего земли её сестры, но и отправилась с ним в экспедицию…
Ярдард поднял лицо, снова выпил из кубка. Он не понимал, что ему со всем этим делать. Боль — ладно, боль он переживёт. Мужчина, воин. Медведь. Сможет. И даже найдёт причину жить дальше. Но что делать с верой? Если Лэйда — Лэйда! — могла предать, то кто — не может?
В окно рядом с ним постучали. Яр не оглянулся, он созерцал остатки вина и мрачно думал. Стук повторился.
— Гляди-ка… Чайка! Чтоб меня… Откуда чайки в Шуге?
Яр вскочил. Взгляд выхватил из толпы растерянно-изумлённое лицо мужика с дублёной, словно овчина, кожей на лице и по-детски распахнутыми глазами. Принц рванул окно, но ручка, видимо, заела, и створка не поддалась.
Тогда Медведь выбежал из трактира, едва не раздавив по пути тонкую, хрупкую девушку. Чайка метнулась к нему, и герцог стянул с ярко-оранжевой лапки небольшую записку. Её могла прислать только Лэйда: несмотря на то, что магии больше не было, чайки продолжали слушаться свою хранительницу. Видимо, связь между ними была не магической, а выше, стихийней, чем магия.
Яр развернул и прочёл:
«Прости. Погорячилась. Иду домой. У нас будет ребёнок. Люблю тебя».
И невозможное счастье нахлынуло штормовой волной. Яр захлопал глазами, попытавшись избавиться от навернувшихся слёз. Он не помнил, когда в последний раз они касались его век. Невыносимая тяжесть растаяла, словно снег под тёплым весенним дождём.
Плевать. На всё плевать. «Люблю тебя». С остальным они разберутся. Их ждёт непростой разговор, но это будет потом…
«Я — дурак, — подумал Яр. С неба капал дождь, и принц запрокинул лицо, ловя тёплые капни разгорячёнными губами, — она же просто обиделась. И этот Берси… Да Лэйда просто назло мне…». Она всегда была такой. Если Лэйду в чём-то обвинить, самом глупом, самом дурацком, она никогда не станет оправдываться. Подтвердит всё лишь из одной гордости. А Берси… Ну, в концов, письмо писал он ей, а не она ему, не так ли? Чего ещё ждать от мерзавца?
Яр глубоко вдохнул свежий ночной воздух и… не смог выдохнуть. Острая боль пронзила сердце. Принц упал на колени прямо в
