Живые нити - Настасья Сорокина
— Ох, госпожа Дайвари, — Дина сморгнула дважды, отвлекаясь от собственных мыслей, и сфокусировалась на высокой блондинке в черном прямом платье, с красной помадой и сигаретой в мундштуке.
— Добрый вечер и добро пожаловать, — заученно оттарабанила она, пытаясь вспомнить знакомое лицо. Потребовалось несколько бесконечных мгновений, чтобы она сообразила.
— Капитан Варрон? — Дина дернула уголками губ в легком смятении. — Выглядите изумительно. Я даже не сразу вас признала.
— А вы выглядите измученной, уж извините за прямоту, — капитан затянулась сигаретой сквозь улыбку.
— Это объясняет жалостливые взгляды гостей. Но для вас этот вечер обязательно будет приятным. Выставка артефактов — направо и налево, угощайтесь, пожалуйста, закусками. Начало аукциона… — Дина сверилась с часами, — через тридцать пять минут.
Вскоре поток приходящих гостей иссяк. Во внутреннем дворике зажглись фонари, разгоняя стремительно накатывающие сумерки. Дина практически выпала на улицу, в густой, до сих пор дышащий жаром вечер. Легкий теплый бриз нежно обдул лодыжки, не принося при этом прохлады. Ноги гудели: новые дорогущие туфли натерли мозоли в абсолютно неожиданных местах, и Дина отругала себя, что не разносила их заранее. На самом деле, это было невозможно — туфли привезли только утром.
— Или я выпью кофе, или усну в клумбе, — Дина потерла лоб, пробежалась пальцами по прическе. Бросила едва заметный сочувствующий взгляд на замершего посреди дворика официанта — устал, бедолага, — и уверенным шагом вернулась обратно в здание. Лавируя между гостей, она ввалилась в кухню, еще более шумную, душную и людную. Поискала глазами человека без дела и с печальным осознанием пристроилась сбоку с туркой в руке, чтобы никому не мешать. Слуги и нанятые официанты носились туда-сюда; кухарка, казалось, сейчас взорвется от количества задач, требующих её внимания. Было даже забавно, что появление Дины осталось абсолютно незамеченным.
Кофе заварился как раз вовремя. С чашкой в руке Дина вылавировала в большой зал, где отец взобрался на подготовленный для этого дела постамент и возвестил:
— Дорогие гости, прошу вашего внимания! Аукцион дома Дайвари начинается прямо сейчас!
Приготовленных стульев катастрофически не хватало, но гости, кажется, не особо страдали из-за этого — перешептываясь в небольших кучках, они рассредоточились у открытых окон, надеясь уловить хотя бы намек на прохладу. Женщины обмахивались веерами, мужчины расслабляли узлы гастуков.
Отец распинался об истории дома Дайвари и талантливых руках артизан. Дина уже настроилась выпить все похвалы до дна вместе с кофе, как её дернул за рукав устроитель вечера, он же управляющий домом.
— Госпожа Дина, — нервным подвывающим голосом зашептал он ей на ухо. — У нас кончилось вино и шампанское. Все три ящика.
Дина нахмурилась то ли от обжигающего дыхания у своей шеи, то ли от необходимости снова что-то решать.
— Мы купили четыре ящика, — зашипела она в ответ.
— Но в подсобке только три.
Дина выругалась про себя. Она нацепила приветливое выражение лица и с сожалением покинула зал. Четвертого ящика и в самом деле не оказалось там, куда его поставили, и Дина вместе с управляющим бросилась искать его по всем комнатам. Ящик нашелся на втором этаже в коридоре, рядом с официантом, разглядывающим лестницы и двери.
«Это что, тот же самый, что прохлаждался во дворе? Лентяй! Пожалуюсь на него управителю».
Когда проблема с выпивкой была решена, Дина почти успела вернуться в зал, гудящий от выкриков покупателей. Управитель, хватаясь за голову и почти рыдая, поймал её в дверях:
— Госпожа Дина, грузовой автомобиль от мастерской скульптора перегородил выезд! Гости не смогут выехать из дворика!
— Уже почти ночь! Что там они разгружают поздно вечером? Совсем с ума сошли… — Дина, обругав про себя управителя за полную бесполезность, выбежала на улицу. Каждый шаг на высоких каблуках отдавался болью в голенях.
Так неудачно припаркованный грузовой автомобиль стоял в гордом одиночестве: на улице не было ни души, лишь скрипнула дверь мастерской напротив, закрываясь на защелку. Дина, сжав челюсти, перешла через улицу и постучала кулаком так сильно, что дверь задрожала. Никто не ответил, хотя она была уверена, что мастер и его рабочие там, за дверью.
— Может быть, кинуть в окно камешек? — трусливо жался подкравшийся управитель.
Дина, зверея покруче любого кроссбрида, сжала зубы. Ноги ныли, мозоли болели, спина отваливалась, невыносимо хотелось спать или — на худой конец — послушать, как отец развлекает толпу, талантливо и незаметно продавая артефакты подороже.
«Ах, они удумали игнорировать меня!» — она огляделась. Потом вернулась к грузовому автомобилю, схватилась руками за деревянный борт, оттолкнувшись носком туфли от колеса, достала до верха и вытащила кусок мрамора размером с голову. Дина не смогла удержать его в руках, перекинув кусок через борт грузового отсека, и он с громким треском рухнул на землю.
— Да что же вы творите, госпожа Дина, вы же все мне сломаете! Не надо другим людям мешать делать дела! — скульптор выскочил из легко распахнувшейся двери, с недоуменным ужасом следя за Диной. Она сощурилась, резко выдохнула и налетела на него как гарпия, с трудом сохраняя лицо и не скатываясь в похабный ор.
— Уберите свой дурацкий автомобиль отсюда, а не то… а не то я этот камешек в окно вам кину… — она поиграла желваками, не понимая, чем может его испугать.
— Пожалуйста, — миротворчески добавил управляющий, — очень вас просим!
Скульптор недовольно кивнул. Уже возвращаясь в дом, Дина услышала, что за спиной её обозвали ведьмой и страхолюдиной. Сжав кулаки, она пронеслась мимо какого-то гостя, застрявшего в воротах, и влетела обратно в дом. Голос отца громко выдал какую-то шутку, и зал взорвался хохотом.
— Госпожа Дина, — её догнала служанка, теребя фартук. — У нас тут чрезвычайная ситуация!
Дина схватилась за голову, выматерилась — на этот раз вслух — и развернулась на каблуках в сторону говорящей…
Когда аукцион кончился, Лейла нашла её сидящей на бордюре у дома с полупустой бутылкой шампанского.
— Какой чудесный был вечер! — сестра порхала вокруг Дины, воодушевленная, свежая, восторженная. Летящее розовое платье из тонкого шелка кружилось вокруг неё нежным облаком. — Я так много говорила и шутила, что даже язык заболел! А отец! Он был неотразим, я никогда не думала, что он такой искусный оратор!
Лейла присела рядом, приобняла сестру и положила голову на плечо.
— Я жила бы так каждый день…
Дина хмыкнула и глотнула шампанского прямо из горла.
Часть 2
«Сундук с рукоделием». Глава четвертая
Её разбудил крик. Даже не крик, а душераздирающий рёв, переходящий в визг. Дина подорвалась с кровати, запуталась
