Убийство Морозного Короля - Кэндис Робинсон
Морозко зашипел, нависая над ней, и прядь белых волос упала ему на глаза.
— Надо было взять меня за руку, птичка, — промурлыкал он, снова протягивая к ней руку. — Или, может быть, воспользоваться магией.
— Ты прекрасно знаешь, что у людей нет магии. — Нахмурившись, она оттолкнулась от земли и смахнула снег с платья замерзшими пальцами.
— Спасибо, что подвез, Нука, — сказала Эйра фамильяру, затем повернулась и, обойдя хмурого Морозко, направилась к двери. Она не ненавидела его фамильяра-волка — он выполнял свой долг, как и стражники.
Двое стражников стояли у входа в богато украшенные двойные двери, на льду которых были выгравированы вихревые узоры. Они распахнули двери, и Эйра вошла в просторное помещение, где витал пряный аромат Морозко. Это был не ужасный запах, а скорее то, что она хотела бы почувствовать снова, если бы это не принадлежало ему.
Морозко прошел мимо нее, оглянувшись через плечо, и его льдисто-голубые глаза встретились с ее глазами.
— Ты собираешься стоять здесь и мерзнуть всю ночь? — Он показал ей пальцем, чтобы она следовала за ним, а затем продолжил свой путь. Она сузила глаза, глядя ему в спину, но последовала за ним по коридору, стены которого украшали скульптурные головы волков.
Они поднялись по лестнице цвета слоновой кости, ведущей в другой коридор, стены которого украшали резные деревянные битвы. Одна из дверей была открыта, и они вошли в комнату, где уже был разожжен камин, оранжевое пламя которого пожирало два полена.
Эйра вздрогнула, переступив порог, и окинула взглядом красно-черную комнату. Посреди комнаты стоял алый бархатный шезлонг, а напротив него — два кресла с высокими спинками. Перед камином расстелен черный меховой ковер, заслоняющий ониксовый пол. На стенах висели металлические снежинки. На противоположной стороне комнаты две стеклянные двери с темными изогнутыми ручками вели на балкон.
— Добро пожаловать домой, — проворчал Морозко и повернулся на ботинке, чтобы уйти.
— Подожди! — воскликнула Эйра, удивляясь самой себе, но в душе ее царило смятение. — Куда ты идешь?
Он медленно повернулся к ней лицом, на его лице появилась злая ухмылка.
— Я собираюсь принять ванну, но ты можешь присоединиться ко мне, если хочешь. Моя ванна довольно большая, вода теплая, и я смогу показать тебе, что не совсем сделан изо льда…
Сделав глубокий глоток, Эйра отступила на шаг и почувствовала, как пунцовый румянец окрасил ее щеки.
— Я бы не хотела.
— Твоя потеря. — Ее взгляд поспешил отвести от его изящных губ. — А пока погрейся у огня, слуга принесет что-нибудь поесть и выпить.
— Ты пытаешься откормить меня перед тем, как сделать своей жертвой? — Ее сердце гулко стучало в груди, и она не знала, что он сделает с ее телом потом. Скорее всего, сбросит с горы.
— Я не собираюсь тебя есть. — Морозко усмехнулся. — Я не такой уж зверь. А теперь делай, что тебе говорят.
Делать, что мне говорят? Она хотела проклинать его до посинения, но сдержалась.
— Почему ты заставляешь нас продолжать жертвоприношения, когда нам нужны животные?
— Мне их кровь нужна гораздо больше, чем вам одно животное в год для наполнения живота.
— И почему же? Почему бы просто не убить меня сейчас, если это так важно? — Если бы у него была веская причина, он бы давно перерезал ей горло в Винти или рассказал в деревне.
— Возможно, мне больше нравится играть с тобой. — Морозко по-волчьи ухмыльнулся, расстегивая накидку. — Согрейся. — Он бросил ей накидку, и она отбросила тяжелую красную ткань в сторону. — Жаль, что ты это сделала. — Он снова захихикал, повернулся на каблуке, оставив ее стоять на месте, и закрыл за собой дверь.
Эйра стиснула челюсти, оглядывая комнату в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Ничего. Металлические снежинки даже не отрывались от стен. Она распахнула дверь и увидела, что в коридоре стоит высокий охранник со светло-голубыми волосами, собранными в хвост, и шрамом на левой стороне губ. Не говоря ни слова, она закрыла дверь и отбросила в сторону накидку Морозко, а затем топнула по нему ногой. Натянув накидку, она устроилась перед огнем на меховом ковре, ее тело дрожало, по рукам и ногам бежала мурашка. Она протянула руки, и пальцы затрепетали, когда пламя убрало холод, и в них снова появилась чувствительность. В ее голове пронеслись мысли об отце и Сарен, и она задалась вопросом, что они делают в этот момент. Спали ли они или бодрствовали?
Через некоторое время по коридору раздались шаги, и Эйра оглянулась через плечо: в комнату вошла человеческая женщина. Она была одета в темно-красную тунику и темную кожаную юбку, в одной руке несла плетеную корзину, а в другой — фарфоровую чайную чашку. Женщина была средних лет, в ее темном пучке пробивалась седина, а на лбу и вокруг карих глаз залегли мелкие морщинки.
— Ксезу сообщил мне, что ты нуждаешься в еде и питье. — Ее взгляд упал на накидку на полу. — Интересно.
— Ксезу? — Эйра сморщила нос, не то чтобы она знала чьи-то имена, кроме Морозко и его фамильяра.
— Мой муж и дворецкий короля.
Эйра задумалась, как долго эта женщина служила во дворце, и протянула ей чашку с дымящимся чаем и корзину. Откинув белую ткань, она обнаружила плетеную корзину, наполненную фруктами, хлебом и сладкими пирожными.
— Спасибо. Я Эйра, — сказала она.
Слуга изогнула бровь.
— Женщины, которых приводит сюда король, обычно не утруждают себя разговорами со мной.
Хотя Эйра и не утруждала себя разговорами со многими людьми, у нее были манеры, которые отец привил ей с младенчества.
— Значит, они глупы.
Женщина улыбнулась.
— Я Ульва.
— Король когда-нибудь приносил здесь жертву или только меня? — Вопрос прозвучал уверенно, но нервозность пронеслась по ее венам. Неизвестность того, как стальное лезвие будет прижиматься к ее горлу и скользить по нему, грызла ее.
— О боже. — Ульва моргнула, вытирая руки о фартук. — Я не знала, что он принесет сюда жертву. Я думала, тебя готовят к постели Его Величества.
— Я бы никогда! — проговорила Эйра, отгоняя от себя ужасающий образ изящных губ Морозко, его сильных рук, поднимающих ее на кровать, его гибкого тела, устроившегося между ее ног. Она бы никогда.
Ульва поджала губы, пытаясь сдержать улыбку.
— Тогда это будет впервые. Еще ни одна женщина не отказывала королю. — Не исключено, что их привлекло именно его любезное отношение…
— Похоже, даже когда ее просили стать жертвой. — Эйра прикусила внутреннюю сторону щеки, подтянув колени к груди.
Выражение лица Ульвы стало мрачным, и она
