Запах ненависти (СИ) - Анна Гале

Я представила, как Вэй смотрит на меня из-за какого-нибудь дерева или куста. Наверное, он прикидывал, что и как будет со мной делать. Как лишит меня невинности, как отдаст стае, как оборотни все вместе будут учить меня доставлять им удовольствие. Меня затошнило, когда я попыталась представить, что ещё меня могут заставить делать. Даже сказать это словами было мерзко.

А селяне живут, как жили, — спокойно и безмятежно. Плохо, наверное, только Ирхе — они с Ремзаем скоро собирались пожениться. Я даже немного посочувствовала девушке. Только она одна и не рвалась вчера отдать меня в жертву оборотням. Стояла в стороне, закрыв лицо руками, только плечи тряслись.

Я вышла к кустам ежевики и замерла. Из-за них слышался тихий женский смех, чмоканье, страстный мужской шёпот. Неужели кто-то из селян тайно встречается в этом проклятом лесу? Я ни разу не встречала здесь людей.

— Как вовремя всё получилось, — послышался мягкий, нежный голос.

Я словно вросла в землю рядом с ежевикой. В лесу под кустом развлекалась с каким-то мужчиной Ирха — безутешная невеста, лишь вчера плакавшая об убитом женихе.

— Я же говорил, не отдам тебя.

Второй голос тоже был мне знаком. С Ирхой встречался Крый. Я несколько раз вздохнула поглубже. Голова кружилась, ноги подкашивались. Как это возможно?

— Только зачем ты укусил Ремзая? — мягко спросила Ирха. — Почему не убил сразу, как его отца?

Я затаила дыхание.

— К чему? Мне нужно было забрать парня от тебя. В стае ему жилось бы неплохо. Не знаю, на что он рассчитывал, когда кинулся назад в селение. Звёздочка моя ясная… — за кустом послышалась возня.

Я ненадолго прикрыла глаза. Ненависть разгоралась с новой силой. Значит, вот почему Рюк и Крый вели себя так нагло, когда явились в дом отца. Крыю нужно было подстроить облаву, чтобы лишить Ирху жениха. Селяне готовы были растерзать меня за смерть Ремзая и его отца, а настоящая виновница в это время изображала горе, закрывая лицо руками.

— Как там Илиана? Моя мазь помогла? — спросила Ирха. — Жаль, что пришлось ударить вилу, но иначе она могла убить взглядом кого-нибудь ещё.

— Илиане совсем необязательно знать, кто именно её ударил, — тихо засмеялся Крый. — Мазь помогла, вила потихоньку приживается у нас. А её взгляд оборотням не страшен, не то ночью Илиана бы убила нас всех.

Я почувствовала резкую боль в ладони. Слушая этот кошмарный разговор, я сжала в кулак ветку ежевики, и иголки впились в руку до крови. Только душа болела гораздо сильнее, из неё выдернуть острые шипы не так-то просто.

— И как она тебе? — в голосе Ирхи послышались ревнивые нотки.

— Красивая девушка, ладная, — небрежно ответил оборотень. — Как мужчина, я получил удовольствие. С тобой по-другому, тебя я люблю. Я бы ни за что не привёл тебя в стаю. А Илиана… К таким не ревнуют, душа моя. Ей суждено быть подстилкой для стаи, её будут использовать как еду или питьё, когда возникнет потребность в женщине.

— Вот как? — не выдержала я. — У вас ведь, вроде, общие женщины? Может, рассказать о вас Вэю? Тогда подстилок у стаи станет две!

Я обошла куст и столкнулась с Крыем. Он закрывал собой Ирху.

— Вэй знает о нас, — мирно произнёс оборотень. — Общей Ирха стала бы, если бы я привёл её на поляну. Жаль, что ты всё это услышала.

— Сколько себя помню, меня травили и называли "ведьминым отродьем", — с ненавистью прошипела я. — И всё это время в селении жила настоящая ведьма!

— Я тебя не травила, — спокойно сказала Ирха. — Но и на твоём месте оказаться не хотела.

— Зачем ты согласилась выйти за Ремзая? — выдохнула я.

— Согласись, было бы странно, если бы первая красавица селения отказала всем женихам. А теперь я могу говорить, что храню верность погибшему Ремзаю. Это завяжет узелком все злые языки, — Ирха улыбнулась. — Не понимаю, почему тебе вообще это интересно. Твоя судьба была давно уже решена, и Вэй заодно собирался показать в селении, что с оборотнями не шутят. Мы просто выбрали Ремзая как подходящую жертву. Не смотри так, Илиана. Я тебе не враг, — она вышла из-за спины Крыя. — Если хочешь, могу немного помочь. Я умею смешивать разные зелья.

На языке вертелся резкий ответ: "Тогда смешай яд для всей стаи!" Я прикусила губу. Надо молчать. Для всех я должна оставаться кроткой и пугливой, любящей людей больше, чем себя.

— Какие зелья? — выдавила я.

— Могу сделать так, что ты на какое-то время забудешься. Тело будет делать то, чего от тебя требуют, а дух — парить над землёй, где захочешь. Есть другое зелье — ты будешь видеть в каждом из стаи желанного мужчину.

Меня передёрнуло. Мало того, что подстилка, так ещё и подстилка, которая желает каждого, кто к ней подходит. Вряд ли Ирха сама стала бы пить такое зелье. А разделение тела и духа — это темнейшая магия. Откуда такие вещи знает моя ровесница из селения? Её родня ненавидит любые проявления какого-либо дара, любое волшебство. Впрочем, это её дело. А мне, и правда, не помешает хорошо осмотреть окрестности.

— Сколько действует первое зелье? — спросила я.

— Пока не захочешь вернуться, — ответила Ирха. — Как только твой дух соединится с телом, зелье не будет над тобой властно. Хочешь, я передам сегодня через Крыя?

Я колебалась всего несколько мгновений. Почему бы не полетать по лесу, пока тело будет учиться ублажать оборотней? Можно было бы посмотреть, что там, за волчьей поляной, увидеть лесного колдуна и его жену, взглянуть на другие селения за лесом.

— Нет, — произнесла я. — Не нужно мне твоё зелье.

Коварна ведьма, хитра, умела, с тёмными силами общается. А им только попадись, только дай проникнуть в душу — наполнится душа горечью полынной, злобой чёрной, отчаянием без просвета. Нет, обойдусь я без ведьминой помощи.

* * *

— Чего ещё ждать, сокол мой ясный? — шепчет Ирха-ведьма ласково, рукой нежной жёсткие кудри любимого перебирает. — Получил ты кровь вилы, и луна не будет над тобой властна. Уйдём туда, где нас не знают, здесь же смерть нам любовь наша может принести.

— Проверить надо, потерпи ещё, только до полуночи. Если не стану зверем при полной луне, приду к тебе. Здесь жди.

— Не станешь ты зверем, свет мой, — обвиваются руки Ирхи вокруг шеи возлюбленного, смотрят глаза ясные умоляюще. — Много тайного мне открыто, правду говорит легенда о крови вилы.

— Не могу я вот так из стаи