Прелестная леди на вашем пороге - Дора Коуст, Любовь Огненная
Собственно, ложка в тот же миг выпала из моей ослабевшей руки и громко звякнула о тарелку. Но этим мое изумление не ограничилось. Я самым натуральным образом подавилась и теперь с трудом пыталась откашляться.
Создавалось стойкое ощущение, что мои глаза резко переместились на лоб и теперь из них текло в три ручья.
— Оливия, вам помочь? — забеспокоился герцог, бросив на свою пока еще пустую тарелку салфетку с намерением подняться и героически спасти меня.
Но я остановила его жестом руки, жестко выставив вперед ладонь. Вот уж чья помощь мне сейчас точно не требовалась.
Откашлявшись, я залпом осушила стакан воды и взглядом попросила слугу добавить еще. Нормально говорить смогла лишь спустя несколько минут:
— Вы хотите жениться? — переспросила я, искренне надеясь, что ослышалась.
Но нет, услышала все верно.
— Скорее вынужден. Мы оба вынуждены, — выделил Алекстандер голосом последнее слово. — Ваша сестра и мой брат в своих завещаниях отдали четкие распоряжения касаемо девочек. В случае, если они оба не смогут воспитывать дочек, мы с вами выбраны их опекунами.
— Я знаю, но… — безуспешно попыталась я вставить свои пять монет.
— Полагаю, вы от Ализы и Антии отказываться не собираетесь. Я тоже. Конечно, мы могли бы всю жизнь прожить в этом доме под одной крышей, словно соседи, но это вряд ли понравится Его Величеству. Вы же не хотите, чтобы наших племянниц забрали на воспитание во дворец?
Я опешила. Как сидела с открытым ртом, так его и захлопнула, не найдя, что ответить. Еще немного, и я даже почуяла бы свою вину за то, что девочки могли перейти под опеку короны.
Но ведь это не так! У них есть мы — их родные дядя и тетя, тогда как под крыло короля забирали преимущественно тех, кто не имел родственников первой линии, а значит, не мог получить должное воспитание и образование согласно статусу.
— Подождите, — тряхнула я головой, сбрасывая наваждение.
В малой столовой сегодня мы завтракали все вместе. После вчерашних посиделок стол вернулся до своих нормальных размеров, а потому за ним уместились и девочки, и Лари, которая помогала Антии трапезничать, а точнее, доносить еду до рта, а не до пола.
— Подождите! — вновь повторила я возмущенно, едва пыль дурмана развеялась и меня осенило. — Но вы же герцог! Для того чтобы быть опекуном нашим племянницам, жениться вам нет никакой нужды. Вы — глава рода, который совершенно не бедствует. Да и потом, вы же до сих пор остаетесь самым влиятельным из семи герцогов королевства, несмотря на то что вас редко призывают ко двору.
Последнее утверждение я определенно сообщила зря. Эта простая фраза выдавала меня с головой. Я действительно до сих пор время от времени следила за упоминаниями о герцоге в «Светской хронике».
— И тем не менее законы равны для всех, Оливия, — припечатал он строго, так и не притронувшись к еде. — Но не это главное. Что мы станем делать, если вы вдруг решите выйти замуж?
Увидев, как его глаза полыхнули огнем, я вдруг с удивлением поняла, что благородный и честный герцог Алекстандер Решский впервые на моей памяти изворачивается. Законы всегда занимали сторону главных королевских вассалов, потому что именно они фактически финансировали и защищали корону, так что его страхи точно не имели под собой реальной почвы. Мой возможный будущий брак — вот истинная причина его беспокойства!
— Не переживайте, Ваша Светлость, — ответила я чеканно, едва сдерживая в звенящем голосе нарастающий гнев. — Если я вдруг решу выйти замуж, то мы с мужем обязательно будем жить с вами. И свадьбу сыграем в вашем родовом поместье. Вы же и мой старший родственник, верно?
Наверное, это утро обязательно закончилось бы скандалом. Намеревалась отстаивать свою свободу до последнего: никогда, никогда он не сможет принудить меня к браку! Но едва наши разящие взгляды встретились, едва полыхнули первые искры, как сгусток каши прилетел Алексу прямо в щеку.
Замерев вместе с ним, опешив не меньше, я смотрела на него как еж на удава. Еще секунда, еще миг. Честное слово, пыталась оставаться серьезной и не рассмеяться, но какой там! Губы разъезжались сами собой, и вскоре я уже просто смеялась в голос, хотя и понимала, что нужно отругать Антию.
Впрочем, Лари отлично делала это и без моего участия.
Однако расплата за молчание явилась мгновенно. Еще ложка каши прилетела мне прямо в нос, а скатившись по нему, прицельно шлепнулась в скромное декольте.
— Антия! — возмутилась я, строго глянув на племянницу.
— Это была Ализа, леди, — сдала служанка старшую из сестер.
Мой карающий взгляд тут же отыскал девочку за столом. И вовремя! Я чудом успела пригнуться!
— Ализа, ты что творишь?! — ругалась я уже из-под стола.
— Совсем от рук отбились! Никакого уважения к старшему рода! — негодуя, рухнул ко мне Алекстандер, на чьем костюме очутились следы от помидора и веточка зелени.
И именно в этот момент сверху на нас спикировала корзинка с хлебом. Стащив с пола опустевшее плетеное изделие, я наплевала на все и водрузила его себе на голову.
— Будем отбиваться! — решительно резюмировала я, наугад бросая хлебные булки обратно, словно боевые маги магические сферы.
Судя по девичьему хохоту, я совершенно точно куда-то попала, но явно не туда, куда целилась.
— Леди Дерейро! — обиженно возмутилась Лари.
— Объявляю военное положение! — прокричала я, стаскивая со стола соусницу как главное оружие. — Чур стол с пирожными наш!
После моих слов в столовой воцарилась полнейшая тишина. Не теряя времени, я сама взяла Алекса за руку, чтобы потянуть в верном направлении. До сервировочного стола мы с ним двигались друг за другом исключительно ползком, попав под перекрестный огонь из долек овощей и фруктов.
Я давно так не смеялась. Хватая упавшие рядом снаряды, бросалась в отместку, но, естественно, так, чтобы ни в коем случае не навредить девочкам. Совсем не хотелось после завтрака ждать прихода целителя.
— КЕСИКИ! — кричала Антия, активно прорываясь к пирожным.
При этом девочка упрямо тащила за собой Лари, которой тоже нехило досталось. Все ее платье оказалось в песчинках каши, а из строгой прически торчал салатный лист.
Да и слуга не отставал. По его черной ливрее скатывалось нечто склизкое и зеленое, пока он
