В твой гроб или в мой? (ЛП) - Хайд Жаклин

— Тогда у тебя не будет проблем с тем, чтобы принять эту одежду.

Он смотрит на меня так, словно провоцирует меня начать спорить и устроить сцену, за исключением того, что очевидно, что он просто устроил бы еще большую.

— Прекрасно.

— Очень хорошо, пошли, — он поворачивается и смотрит на персонал, а я замечаю, что грубоватая брюнетка отсутствует в ансамбле. Возможно, к лучшему.

— Дамы, было приятно.

— Спасибо вам, — говорю я, потому что все эти женщины на самом деле были очень добры ко мне.

— После тебя, моя дорогая, — говорит он как настоящий джентльмен, и я улыбаюсь.

— Большое вам спасибо, ребята.

Конечно, их день станет лучше, только когда сэр Мудак уйдет. Не могу поверить, что он позвонил владельцу.

О черт, подождите. Я почти забыла, почему, черт возьми, вообще согласилась приехать в город! Я бы никогда не поехала добровольно куда-нибудь с этим парнем без веской причины.

Я достаю телефон из кармана и спрашиваю:

— Здесь есть где-нибудь бесплатный Wi-Fi?

Глава 7

ВЛАД



— Что такого интересного в этой адской штуковине?

Я хмурюсь, когда ее брови в двенадцатый раз сводятся вместе. Мы сидим в машине перед магазином с Wi-Fi, кажется, уже несколько часов. Мне остается только наблюдать за различными эмоциями, играющими на ее выразительном лице.

— М? — мычит она, не поднимая глаз.

Люди и их пристрастие к технологиям заставляют меня скрипеть зубами, особенно учитывая, что они полностью завладевают ее вниманием.

Она продолжает пялиться в чертову штуковину, как будто я не произнес ни слова, и раздражение съедает меня все больше. Что в ней такого, что так захватывает меня?

— Есть ли причина, по которой мы сидим перед этим унылым кафе, пока ты пялишься в телефон?

Ее светлые брови хмурятся, а пальцы порхают по экрану.

— Обри?

Тяжело вздыхая, я барабаню пальцами по рулю, все больше накаляясь с каждой секундой, которая проходит без ответа. Я вырываю телефон из ее рук, пытаясь увидеть, что так сильно ее заинтересовало.

— Эй, отдай обратно, — она тянется к телефону, но я шлепаю ее по руке, мое внимание полностью поглощено тем, что я вижу.

Это она, но совсем другая, отличающаяся от той женщины, которую я впервые увидел, как только она приехала. Фотографии, так много ее фотографий в разных нарядах, макияже и позах. На некоторых она на пляже, улыбающаяся и совершенно непринужденная.

— Что это? — я завороженно смотрю на маленький экран.

— Ты не знаешь, что такое инстаграм?

Я не обращаю на нее внимания, мои пальцы скользят по устройству, открывая ряд за рядом новые фотографии, запечатлевшие ее невинность и огонь. В конце концов, я натыкаюсь на фотографию, где она с мужчиной, ее лицо прижато к его лицу, а глаза сияют.

Мои глаза сужаются, и ревность напоминает о себе. Я возвращаю ей телефон и завожу машину.

— Эй, мне нужно еще пять минут.

— Нет. Интернет в замке должен вот вот заработать, и я отказываюсь сидеть в этой машине, ожидая, пока ты посмотришь свой телеграм, — мой тон резок и непреклонен даже для меня самого, но я ни за что на свете не буду сидеть здесь, пока она тоскует по какому-то ничтожному человеку.

— Инстаграм. И да, ты, наверное, прав.

Она вздыхает и откидывает голову на спинку сиденья, когда мы трогаемся с места, направляясь обратно в замок.

— Что-то не так?

— Да. Можно сказать и так, но это пройдет.

Мгновение мы сидим в тишине, и я смотрю на нее. Моя грудь сжимается от несчастного выражения ее лица. Вспыльчивой женщины, отчитывающей меня в бутике, больше нет, и по какой-то причине это меня беспокоит.

— Кто этот мужчина?

— Какой мужчина? — ее губы поджимаются, а глаза прищуриваются.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь скрыть раздражение в голосе.

— Тот, что на твоих фотографиях.

— Это неважно, — она морщит нос от отвращения

Она отворачивается, чтобы посмотреть в окно, и я вижу печаль, запечатленную в ее отражении. В конце концов, она расскажет, мое любопытство будет удовлетворено, не меньше.

— Помимо того, что у тебя прискорбно неадекватный гардероб, чем ты занимаешься?

— Господи. Ты говоришь как старик, — она упирается локтем в подлокотник и надувает губы, подперев подбородок кулаком. — Я пользуюсь популярностью в социальных сетях… ну или пытаюсь.

— Социальные сети?

Как обычный человек может влиять на социальные сети? Я думал, для этого существуют репортеры. Черт. Мы пустили репортера в отель?

— Да, знаешь, как на YouTube?

— Понятно.

Ты труба?24 Ни хрена не понимаю.

Между нами зияет тишина, и мне хочется заполнить ее.

Я опускаю голову, пока веду машину.

— Тебе нравится музыка?

Она с любопытством смотрит на меня и кивает.

— Да. А кто-то ее не любит?

Я включаю радио и понимаю, что, наверное, впервые прикасаюсь к нему в машине, поскольку предпочитаю сам играть сонаты на рояле.

Женщина напевает о желании повеселиться, и лицо Обри мгновенно озаряется.

— О, я люблю Адель, — выпаливает она, прежде чем повторяет слова из песни одними губами.

Я усмехаюсь про себя, когда она подпевает, краснея и хихикая.

Легкий звон ее смеха заставляет тепло разливаться по мне. Что она такое? Я хочу немедленно узнать о ней все, что смогу. Она продолжает напевать, когда мы въезжаем под арку ворот замка.

— О, подожди! — она указывает на ветровое стекло. — Остановись прямо здесь.

Я хмурюсь, но делаю, как она просит. Машина останавливается, и прежде чем я успеваю отстегнуть ремень безопасности, она выходит из машины, направив телефон на кирпичную кладку моста.

— Проклятые людишки, — мысленно вздыхаю я и ворчу себе под нос.

Выйдя из машины, я нахожу ее дальше по переулку возле моста. Ее телефон в воздухе, вспышка мигает быстрее, чем я двигаюсь.

— Что ты делаешь?

Ее щеки порозовели, снег падает, покрывая их крошечными белыми крупинками. Она кружится, открыв рот, обратив лицо к небу, как ребенок.

— Фотографирую. Что же еще?

Я смотрю на замерзшее озеро, солнечный горизонт отражается во льду, как в зеркале. Это прекрасно, но то, как ветер развевает ее волосы, улыбка, которая, кажется, всегда присутствует на ее губах, захватывает дух.

С меня хватит.

— Возвращайся в машину, пока не простудилась насмерть.

Я поворачиваюсь, собираясь открыть дверцу машины и закинуть её внутрь, но вдруг чувствую мокрый шлепок в затылок. Снег осыпает плечи, и мои ноги движутся раньше, чем мозг успевает среагировать, направляясь к ней.

— Не делай так больше, — говорю я, не зная, как реагировать.

— Ну не знаю, Влад. Ты выглядишь так, будто тебе нужно остыть, — её лицо растягивается в широкую улыбку, когда она наклоняется, собираясь сделать ещё один снежок.

Она визжит от смеха, щурясь в удовольствии, когда убегает со вторым снежком в руке. Она поворачивается и бросает его в меня, попадая в грудь.

— Предупреждаю тебя, — говорю я, но она только хихикает, снова опуская руки в снег. — Обри, не делай этого.

Она надувает губы, и я делаю шаг вперед только для того, чтобы она отпрыгнула назад со смехом. Снег падает с её рук, пока она спешит снова слепить свое оружие, что заставляет мои губы дрогнуть.

Экстраординарно. Подобное действие любого другого человека, скорее всего, привело бы к его смерти, и все же, когда она это делает… это абсолютно восхитительно. Что такого в этой женщине?

— Ты будешь играть со мной или струсил? — спрашивает она, ее щеки порозовели от холодного ветра, но голубые глаза такие живые.

Поиграть с ней. Хорошая мысль.



Кажется, она воспринимает моё молчание как согласие, потому что снова бросает снежок, но на этот раз промахивается.