Сердце степи. Полёт над степью - Ася Иолич
- Аслэг сказал тебя не трогать пока. Он занят сейчас. У нас тут много чего происходит. Ты Рикада не видел? Его видели вчера днём.
- Утром вчера видел. Я в мужском шатре был. Что происходит?
Вопрос был чертовски хорош. Восхитителен! Вот бы знать ответ, подумал Руан, пиная колонну и морщась от боли в ноге.
- Бандитов убили, которых вы привезли с юга. Укан пропал. Он стерёг.
Харан рыкнул, скалясь, отчаянно и хрипло.
- Чёрт знает что, - проговорил он сквозь стиснутые зубы. - Руан, поклянись, что не оставишь Алай. Она не должна…
- Заткни пасть, чёрт бородатый! - крикнул Руан, сжимая кулак, оббитый о стену покоев Аслэга. - Я тебя вытащу, ты понял? Ул-хас тебя сюда посадил - пойду к Ул-хасу! Выкуплю, выменяю, вымолю… Сиди и ешь! Тур жив, он в соседнем доме! Прочухается - лично допрошу!
Он развернулся и свирепо протопал по лестнице, морщась на каждой ступеньке.
- Каваад, одеяло ему и матрас толстый. Воду чистую.
- Это дело такое…
«Да подавись ты!», - чуть не крикнул Руан, но вовремя остановился. «Дыши», - говорила олем Самита. Ещё десять золотых звякнули в изрядно потяжелевшем кармане Каваада, и Руан стоял и дышал, глядя, как парни тащат вниз приличный войлочный матрас и шерстяное одеяло. Не хватало Харану ещё воспаление подхватить тут, в подвале! Чёртовы ослы… Что они натворили! А ещё и Рикад, онса влек, кетерма!
Мощёная улица вела его мимо знакомых зданий. В одном слышались голоса, и он приоткрыл дверь, заглядывая внутрь.
- Я дружка ищу. Рика. Коричневый такой… Был?
- Вчера видели. Днём. Потом ушёл, - сказал владелец питейного подвала. - Пьяный. С парнями.
- С какими парнями? - ужаснулся Руан. - С кем?
- С усымами. Кто ж их различает… Тут их несколько сотен. Ты к нам? Ежели нет, дверь закрой с той стороны. Не студи.
Из подвала доносились взрывы пьяного смеха. Руан закрыл дверь и немного постоял, вдыхая холодный воздух, потом отправился к своим шатрам, и Ичим ожившим белым сугробом прыгал у ног.
6. Кам.Мы в расчёте
Тело вернулось, оно вновь чувствовало и слушалось, боль в ребрах была временами оглушительной. Но она означала жизнь, ведь то, что не чувствует боли - не живёт. Боль - обратная, чёрная сторона золотой монеты жизни, и сегодня выпала именно эта сторона, но монета была зажата в другой руке, и смугловатые пальцы, чуткие и внимательные, гладили светлые, всё ещё немного прохладные.
Камайя открыла глаза и поёрзала на мягкой перине, устраиваясь поудобнее. Аслэг сидел рядом, с улыбкой глядя на неё.
- Хочешь есть?
- Аслэг, мне нужна вода, ночной горшок и помощь Тулым…
- Я выйду.
Тулым тревожно смотрела на Камайю, пока та приводила себя в порядок. Её взгляды были быстрыми, но Камайя поймала каждый, и в конце концов не выдержала.
- Что ты хочешь мне сказать, но так боишься?
- Тулым не велено беспокоить госпожу. - Девушка отвела глаза. - Госпоже нужно отдыхать.
- Ступай. - Аслэг вошёл, махнул пальцами, и Тулым поспешила выйти.
Камайя села на кровать, подбирая ноги, и подсунула под спину и бока подушки: мир слегка покачивался.
- Болит? - Аслэг сел рядом и кивнул на повязки, уже чистые, под тонким нижним платьем, что принесла Тулым.
- Болит, - улыбнулась Камайя, но взгляды Тулым цеплялись к мыслям, как приставучие семена степных трав, которые постоянно приходилось вытаскивать из сапог. - Аслэг, Тулым встревожена. Что-то ещё произошло?
- Много чего. - Он придвинулся ближе и гладил её по волосам. - Много. Может быть, ты ляжешь?
- Нет. Боль тела я терпеть умею.
Взгляд Аслэга потемнел, а Камайя стиснула зубы, потому что тёмное, обжигающее и едкое вдруг плеснуло из памяти. Эта боль была совсем другой, и вот она-то была нестерпима. Невыносима.
- Ты вытолкнула меня из-под стрелы. Я...
- А ты делил со мной дыхание. Мы в расчёте.
Рука Аслэга замерла в её волосах. Камайя сидела, морщась, и запах трав от его одежды и мускуса от его кожи отравлял рассудок, снова, снова.
- Мы в расчёте? Что это значит?
- То, что я сказала, а ты повторил. Вы с Руаном обрели союзников в лице друг друга, и я рада этому. Очень рада. Ты спрашивал меня, зачем я здесь. Теперь ты знаешь. Союз с Руаном будет полезен тебе, я уверена в этом.
- Ты говоришь так… Это звучит так, будто нас больше ничего не связывает, Камайя.
- А что ещё нас связывает, господин Аслэг? - Камайя с едва уловимой улыбкой смотрела на него, не стараясь смягчить тон или взгляд, и он убрал руку от её волос. - Мы больше ничем не связаны. Единственное, о чём я попрошу - предоставить мне отдельный шатёр до моего отъезда, чтобы избежать лишних встреч с тобой и с девушками из твоего гарема, пока я не оправлюсь настолько, чтобы вернуться в шатры Руана.
Аслэг резко поднялся и подошёл к
