Моя мама - боевой лекарь (СИ) - Алая Лира

— Я нашел бобра! Большого-пребольшого! И мы вместе разобрали-развалили домик того дурака!

— То есть, всю ночь вы разбирали дом? — уточнила я.

— Нет-нет, только половину ночи, — честно сказал енот.

— А вторую половину вы что делали? — спросила я, чувствуя, что ответ мне явно не придется по душе.

— А вторую половину мы рисовали красивое послание перед его домом, чтобы он знал, от кого подарок

— И что за послание вы с бобром оставили? — я спрашивала спокойно, но мысленно уже стонала — что-то мне подсказывало, что этот милый амбициозный енот помог приобрести мне врага на веки вечные.

— Передавали «привет» от будущей повелительницы мира и напоминали, что к таким персонам надо относиться с должным уважением и почтением, а не предлагать свое бренное тело, маленький меч и мелкое сердце! — гордо возвестил енот.

Глава 7

Не схватилась я за голову от слов енота только по одной простой причине — от шока застыла соляным столбом.

— Хозяйка, хозяйка, вы не рады?

— Как думаешь, буду ли я рада тому, что ты совершил преступление, за которое кого-то из нас по законам, которых я даже не знаю, могут посадить или заставить платить штраф? — спросила я, уже зная, как проучу не в меру активного и амбициозного енота.

— Эм, хозяйка, а зачем вам посох? — настороженно спросил енот.

— В воспитательных целях, — ответила я. — Разумеется, я против насилия, но иногда, думаю, сделать исключение можно.

— К-какого н-насилия? — енот посмотрел на мой посох. — Хозяйка, вы меня хотите убить?!

— Здесь не умирают, верно? — напомнила я.

— Тогда покалечить?!

— Ну что ты! Я же лекарь, исцелю, — улыбнулась я этому негоднику.

— Но вы не умеете!

— Заодно и научусь, сплошная польза, — сказала я еноту, который смотрел на меня полными ужаса глазами.

— А если я скажу, что так больше не буду? — робко попросил енот, пытаясь состроить жалобную мордашку. Бесполезно. Хитрость так просто не стереть.

— Как так ты не будешь поступать? — спросила я.

— Подговаривать бобров разрушать чужие дома? Разбирать вещи до ниток, а предметы до винтиков? — начал перечислять енот, загибая пальчики на своих лапах. — Бросать чужие важные документы в ночной горшок? Подкладывать чужое исподнее под подушку, чтобы любовница отбила что-то ценное?

Однако… обширный у енота список. Я еще не была уверена в том, что получила врага? Что ж, теперь я точно знаю: где-то в новом мире бродит смертельно обиженный на меня мужик.

— Нет, милый мой фамильяр, неправильно.

— Тогда что? — растерянно спросил енот и оглянулся на Кая, словно искал у него подсказку.

— Кай, закрой, пожалуйста, уши, — попросила я сына. — Тут немного взрослый разговор, хорошо?

Точнее, не взрослый. Я всего лишь планировала научить енота кое-чему нехорошему. Он взрослый, делает глупости, так что ему это будет важно и полезно знать. А вот моему сыну определенно не стоит — он слишком хороший ребенок для таких вещей.

Кай наблюдал за нашей с енотом перепалкой с огромным интересом. Он-то прекрасно знал, какая я, когда злюсь. И, разумеется, что я никогда не подниму посох на кого-то настолько маленького и беззащитного, хоть и редкостно «вредительного». Но вот попугать могу с легкостью, чтобы усвоил кое-какие вещи на будущее.

Поэтому он без малейших колебаний послушался меня:

— Хорошо. Надолго мне уши закрывать?

— Две минуты, пожалуйста, — попросила я, а потом, увидев, что Кай подошел к окну, отвернулся, зажмурился и плотно прикрыл уши, четко сказала еноту: — Когда творишь такие пакости, делай это так, чтобы никто не догадался. Понял?

— Х-хозяйка? — ох, кажется, я вогнала в шок амбициозного енота. Ну, не только ему меня удивлять?

— Не смей оставлять улики. Надпись — улики, разбор вещей — улики. Если хочешь кому-то сделать пакость, будь добр, сделай так, чтобы никто в этом мире не понял, что это ты, хорошо?

— Мне следующий раз лучше эти вещи закопать? — робко уточнил енот.

— Если ты сможешь сделать так, чтобы никто их не нашел, а хозяин вещей не вычислил ни тебя, ни меня, ни кого-то из нашего окружения, то закапывай.

— П-понял. Хозяйка…

— Что?

— Мам, я открываю уши! — предупредил меня Кай, тут же поворачиваясь в нашу сторону.

Енот, который после своих последних слов смотрел на меня с приоткрытым ртом, вдруг спрыгнул на пол и начал кататься туда-сюда: от входной двери к окну и обратно.

— Мам, что с ним? Ты его слишком сильно напугала? — обеспокоенно спросил Кай.

— Вроде бы нет, — растерялась я, тут же заставляя свой посох исчезнуть — ну хоть чему-то научилась. — Енот, ты как? Ты в порядке? Енот?

— Я как? Я в восторге! Хозяйка, вы обалденная! — сказал енот, продолжая кататься по полу, судя по всему… от радости и этого самого восторга. — Хозяйка из хозяек! Твои слова такие мудрые, такие прозорливые! Мне стыдно, что я сам до этого не догадался!

— Может, и потрясающая, но до сих не представляю, что нам будет за твое отмщение. Кай, не знаешь, чем обернется творчество енота для нас? — спросила я у сына.

Тот отрицательно помотал головой:

— Без понятия. Я никогда такого не делал, так что не знаю, что будет. Спроси обязательно у Итана. Обычно за разрушение чужого имущества платится штраф, но у тебя ситуация чуть сложнее. Если я правильно понял, то тот мужик тебе угрожал, так что, возможно, и ничего не будет.

— Хорошо, обязательно спрошу, — сказала я. — Мы сейчас спускаемся вниз?

— Ага, поедим чего-то. Я, кстати, выполняю твою просьбу, можешь спросить у Энри.

— Какую просьбу?

— Ем кашу по утрам. Энри мне постоянно ее готовит, — улыбнулся Кай, а я не сдержалась и растрепала его волосы: все равно у него на голове бардак, быстрее причешется.

— А зубы чистишь? — строго спросила я.

— Заклинание очищения, — сказал Кай. — Тут не существует ни пасты, ни зубной щетки. Ты просто используешь заклинание — и уже чистенький с ног до головы.

— Тут нет ванных и душа? — с ужасом спросила я.

— Есть, но больше для удовольствия, — ответил Кай, а потом повернулся к еноту и сказал: — Эй, мы уходим, ты тут останешься. Мам, дай ему имя, а? А то как-то неудобно обращаться.

— Имя? Сложный вопрос, — вздохнула я.

— Почему? — удивился Кай.

— Пока на ум приходят только очень ехидные слова, — шепотом ответила я, а потом, чтобы не обидеть енота, громче добавила: — Над такой важной вещью надо обязательно тщательно подумать.

Я очень рассчитывала, что смогу с утра еще немного поговорить с Каем, но увы. Во время еды он был не очень разговорчив, да и его нервозность мне не нравилась. Он пытался ее скрыть, но кое-какие привычки — дергание кончиков волос, потирание ложки между большим и указательным пальцем — выдавали с головой. За четыре года могло многое произойти, но я знала характер своего ребенка. Кай смелый, упорный и на удивление самостоятельным. В принципе, дети, которые тяжело болеют, взрослеют намного быстрее сверстников. Что заставляло его волноваться? Приют — это всего лишь обычное учреждение, Кай в свои восемь таких навидался. Сходить туда — формальность, если я правильно поняла. Так почему Кай казался таким обеспокоенным? И почему не позволял пойти ни мне, ни Итану?

С этими тяжелыми мыслями я принялась за еду. Мы с сыном успели съесть наш завтрак — на удивление вкусную кашу на молоке, — как в столовую зашел Итан.

После чего все закрутилось с дикой скоростью: Кай запихнул в себя остатки завтрака, оттащил Итана в сторону и начал что-то ему втолковывать, на что тот лишь послушно кивал. Я услышала лишь то, что теперь Итан отвечает за меня головой и остальными ценными частями тела.

— Удачи в дороге! — я только успела пожелать Каю, прежде чем он, махнув рукой на прощанье, оставил нас с Итаном вдвоем на первом этаже гостиницы.

Итан присел за столик, открыл книгу и начал читать. Что ж, спасибо ему, что терпеливо позволил мне закончить завтрак. Как только я доела, то книга из рук «фея» сразу же исчезла. Только после этого я пристально посмотрела на Итана. Он ответил мне не менее пристальным взглядом. И я предвкушающе улыбнулась.