Позолота вся сотрётся… (СИ) - Ворожея Тина

- А, что у нас сегодня на завтрак?

Неизменную кашу с изюмом и маслом, горячие булочки с медом, чай с бергамотом, к своему удивлению я смела так быстро, словно накануне голодала не меньше трех дней. Даже беспокойные мысли не могли перебить мой здоровый аппетит.

На прогулку сегодня не пошла, хотя погода была чудесной. На солнце искрился миллионами мелких огоньков белый снег, воздух был прозрачным словно хрусталь. В мастерской было прохладно, но я не замечала этого. Яростно рисовала летнюю грозу. На картине застывший воздух тяжелый и душный, пугливо замерли старые ивы над прудом. Вот сейчас громыхнет гром и хлынет дождь, возможно он принесет облегчение. Мое настроение было таким же. С трудом сдерживала себя, что бы не пролиться потоком слез, что бы не разметать по мастерской тюбики с краской или же не размазать по холсту уже почти готовую картину. Времени я не замечала, очнулась когда уже в комнате было почти темно и я с трудом различала, что именно рисую. Словно изнуренная тяжелой болезнью со стоном повалилась в кресло. Отшвырнула прочь измазанную красками тряпку, которой вытирала руки. Зябко натянула на плечи теплую шаль. Мыслей не было, сил не было, надежды тоже уже не наблюдалось.

- Николь, ты почему в темноте сидишь? - голос Арчи, прозвучал неожиданно громко, словно гром грянул с моей картины.

Он замер огромным, неясным силуэтом на пороге. Черная громада, а мне показалось, что солнце осветило мою холодную мастерскую. Я тихо всхлипнула, изо всех сил кусала губы, боясь разреветься.

Мгновенье и Арчи оказался рядом, от него пахло морозом и бензином. Он опустися на одно колено и протянул руку, на его крепкой и большой ладони сверкнул и погас камнем перстень, протянутый мне.

- Леди Николь, я прошу вашей руки! Любимая Николь, ты же выйдешь за меня замуж? - голос мужчины звучал уверенно, словно он заранее знал мой ответ.

Именно эта уверенность и стала последней каплей в моей персональной грозе. Если бы я уловила хоть тень волнения или трепета, то наверняка ответила бы согласием.

- Нет! Нет! И еще раз нет! - тихо и немного нервно рассмеялась я. - Вы решили, что проведя со мной ночь, покорили глупую человечку? Поспешили в город, огласили свою победу. А затем на семейном совете получили одобрение и поддержку клана? Семейное кольцо было уже наготове и вы не мешкая решили меня осчасливить? Знаете, лорд Баффа, я замуж не спешу. Не скрою, ночью мне все понравилось. Возможно когда нибудь мы повторим. Но быть всего лишь разменной монетой в ваших мутных играх я не желаю! Мне пока не ясна моя роль.

Я улыбнулась и гордо выпрямилась. В наступивших плотных сумерках это было вряд ли заметно. Хотя по книгам я знала, что двуликие отлично видят в темноте.

В мастерской повисла звенящая тишина, лишь хриплое дыхание мужчины нарушало ее. А затем раздался рык. У меня даже волосы на голове шевельнулись от страха. Рычал не человек, а взбешенный зверь. На мгновенье мне показалось, что темный силуэт начинает расти, нависая надо мной. Но в следующее мгновенье, Арчибальд Баффа неуловимо поднялся с колен и смазанной тенью мелькнул за дверьми.

Я сидела недвижно. Силы покинули меня. Озноб сотрясал тело мелкой дрожью. Возможно в мастерской было очень холодно, а возможно это давали о себе знать пережитые страх и запоздалое раскаяние.

Из больших, незашторенных окон мастерской было видно поле и дорога среди снегов, которая вела в город. Я вздрогнула когда прорезая темень, ярко-желтые лучи от фар авто, удалялись от замка, словно таяли и растворились среди темных просторов. Лорд Арчибальд Баффа, не соизволил остаться на ночлег, а предпочел покинуть Соррель Холл, не смотря на наступившую ночь и на крепчающий мороз.

Когда желтые огоньки совсем исчезли, я разрыдалась. Плакала не сдерживаясь, долго и трудно. До боли в висках и до спазмов в груди.

Глава девятая. Проснись, Николь.

- Трык-трак! Трык-трак! - скрипели старые качели. - Николь, девочка моя! - вторил им бабушкин голос.

Она раскачивалась на них, совсем не боясь высоты. Рыжие волосы реяли ярким пожаром на фоне звеняще-голубого неба, белое платье облепило стройные, длинные ноги. Полупрозрачная ткань платья трепетала на ветру. Родное, такое знакомое мне лицо то отдалялось, то вновь приближалось ко мне. С розовых губ слетал нежный смех. Глаза сияли молодо и ярко.

- Николь, ты совсем забыла меня. Ты забыла даже себя! Меня похоронила в склепе, а себя в этом холодном замке. Я не могу уже проснуться, мой сон вечен. Но ты должна! Проснись, Николь! Проснись! - бабушкин голос уже гремел раскатами грома, скрип качелей был похож на карканье сотни ворон. - Трык-трак, трык-трак! - кричали они.

Тревожные крики ворон становились все громче, их серые тени заслонили собой бабушку, качели и голубое небо.

Я вытянувшись в струнку, лежала на холодной постели. Тяжелое одеяло валялось на полу. В ушах еще звучали крики ворон. Часы на каминной полке показывали три часа ночи. С трудом подняла одеяло, долго согревалась под ним, дрожа всем телом. От острой тоски по бабушке на душе было тошно, но слез не было. Наверное я выплакала их еще вечером в своей мастерской. Воспоминания кружили надо мной словно те вороны.

Вот пушистый мех манто. На его белом фоне зловещее, черное оперение дротика смотрится особенно ярко, а алое пятно крови дополняет эту трагическую картину. Рыжие волосы Фло, запах крови и ее любимых духов "Южная Ночь". Истоптанный снег на опушке леса и огромные следы под сухим деревом. Следы мне показались странными. Что же в них было странного? Вспоминай, Николь! Вспоминай!

Моя голова мучительно заболела, в висках застучало, будто крошечные кузнецы решили подковать тысячу лошадей и разом ударили своими молоточками по наковальне. Я застонала и словно вспышкой мелькнула догадка. Ну конечно же! Один след от передней лапы отличался от всех остальных. У отпечатка отсутствовал один палец. И еще. Не мог же волк стрелять? А человеческих следов не было... Значит... Да ничего это не значит! Разве летающие оборотни бывают? Еще поворочалась и забылась тревожным сном.

Когда часы кудахтая словно курица, пробили шесть часов, я проснулась окончательно. Серый, зимний рассвет хмуро и деловито пытался проникнуть в мою спальню. Оделась я быстро, рассчитывая на то, что если сейчас выйду то через два часа буду уже на той опушке леса, где видела следы в тот злополучный день. Еще два часа мне нужно на то, что бы вернуться в замок. За это время шофер Бруно, как раз успеет прогреть мотор у того старого авто, которое стоит в гараже, а горничные собрать мои вещи. К обеду я должна выехать в город. Боюсь, что у леди Глории, сегодня будет не очень приятный день. Эта мысль заставила меня тихо хихикнуть. Настроение поднялось. Бабушка права, мне действительно уже нечего делать вдали от цивилизации. Порадую родственничков, а заодно и все общество магов и двуликих.

За, что я была благодарна Арчибальду Баффа, так это за то, что он открыл для меня лыжи. До опушки леса я добралась меньше чем за час. Утренний морозец подгонял меня не хуже палки. Вот и то сухое дерево. Серый, гладкий ствол уже давно расстался с корой, дожди за многие годы отшлифовали его до блеска, а ветра повалили на землю. Следов волка уже не было, их затоптали многочисленные следы людей. Сыщики потоптались здесь знатно. Буквально носом изрыли снег. Я стояла и печально глядела на точно вспаханную поляну . Что мы имеем? Стрелял несомненно человек, а наследил волк, причем беспалый волк. Где можно было совершить оборот? Только на широком стволе этого серого, поверженного исполина. А как туда можно было попасть? Только имея крылья. Я задумчиво присела на промерзший ствол. Провела рукой в белой перчатке по гладкой, серой поверхности. Черная, маслянистая клякса украсила белую шерсть. Поднесла к носу и понюхала. Перчатка пахла мазутной смазкой. В волнении вскочила, заскользив лыжами по утоптанному снегу, удержать равновесие не помогли даже лыжные палки. Но мое падение было сущей ерундой, по сравнению с той догадкой которая меня посетила.