Ведьма из Ильмаса (СИ) - Мирошник Ксения Викторовна

— Не говори ерунды, это ты напала на меня…

— Однако это ты все еще лежишь на мне! — выпалила я, привлекая его внимание к моим рукам, которые он сжимал.

Арас перевел свой взгляд и будто очнулся, а потом резко поднялся, увлекая меня за собой. Негромкий стук нарушил неловкое молчание. Голова Клинта просунулась в приоткрытую дверь и, заметив меня, мужчина улыбнулся. Вот кого действительно приятно было увидеть.

— Как ты? — спросил он.

— Спасибо, мне гораздо лучше. — И это было правдой. Я все еще ощущала слабость и некую подавленность, но это пустяки.

— Я рад…

— Тебе сейчас принесут ужин, а потом ты встретишься с моим отцом, — раздраженно прервал нас Арас.

— Неужели ты накормишь ведьму? — не сдержалась я.

Глаза Араса вспыхнули гневом, и он явно не готов был спускать мне подобное неуважение, но что-то заставило его подавить свою злость и отступить на несколько шагов. Я ясно видела, как он борется с собой и, черт возьми, внутри я радовалась, что Арас передумал перерезать мне горло или что он там еще мысленно проделывал со мной. Одарив мою персону последним ледяным взглядом, мужчина вышел, громко хлопнув дверью.

— Ну, вот зачем ты провоцируешь его? — вскинул брови Клинт и развел руками.

— Я не нарочно…, само как-то выходит…, - глупое оправдание — глупо прозвучало.

— Он, между прочим, спас тебя от братства! — резонно подметил мужчина.

— Твой друг сделал это не ради меня, — огрызнулась я, — ему просто нужно знать, что я видела.

— Ты несправедлива к нему.

— Ой ли?

Похоже, мое лицо выглядело как-то по — особенному забавно, когда я задала последний вопрос, поскольку ответом стал тихий смех. Клинт бесцеремонно уселся на кровать, достал из кармана яблоко и, не скрывая удовольствия, откусил большой кусок. Я не смогла не улыбнуться. Как два таких совершенно разных человека могли стать друзьями? Светлый, улыбчивый, милый Клинт и дерзкий, жесткий, бездушный сын наместника. Хотя, возможно, глядя на нас с Майей, кто-то тоже так думает. Вспомнив теплый взгляд подруги, я загрустила. Как она там? Что с ней?

Пока Клинт грыз свое яблоко и делал вид, что пришел сюда, как гость, а не потому что Арас велел ему стать моим надзирателем, я немного осмотрелась. Комната оказалось уютной, вызывала чувство покоя и умиротворения. Все здесь было светлым: кровать из белого дуба, постель на ней в бежевых тонах, софа обтянутая того же цвета бархатом и плотные шторы. За окнами солнце медленно сползало за горизонт, но все еще освещало комнату своим мягким светом. Сейчас его лучи скользили по глади круглого дубового стола, окруженного шестью стульями. Огромный резной шкаф, с чуть приоткрытой створкой, напомнил о доме. Бабушка часто сетовала на то, что я не закрываю дверцы, и порою вещи, не всегда бережно сложенные, выпадали из него прямо на пол. Мне пришлось подавить горький вздох, чтобы не вызывать в мужчине, который сверлил мою спину взглядом, лишнее любопытство. Хоть Клинт и нравился мне, но это совсем ни к чему.

Я смотрела в окно на суетливый город, когда принесли мой ужин. Еще немного полюбовавшись на то, как закат озаряет стены домов и заглядывает в окна, уступила журчащему от голода животу. Уже не помню, когда в последний раз ела нормальную горячую пищу. Миловидная служанка с кроткой улыбкой, бросила томный взгляд в сторону моего гостя и поставила поднос на стол. Горячий суп пах просто божественно, в носу защекотало, и я громко чихнула, а потом бросила виноватый взгляд на Клинта.

— Неудивительно, — посерьезнел мужчина, — после того как ты вымокла до нитки и подверглась изощренной пытке монахов. Как все еще на ногах стоишь непонятно.

— Ну, я выспалась, — отодвигая тяжелый стул, словно оправдывалась я. Конечно, моя магия помогла мне быстрее поправиться, но говорить об этом вслух не стоило. — Отогрелась, опять же.

Ужасно хотелось спросить, что будет дальше, но я не решалась. В моих полубредовых воспоминаниях отец Араса казался вполне милым, но кто знает, какую шутку могло сыграть со мной сознание? Больше не в силах сопротивляться голоду, я устроилась за столом и приступила к поглощению ароматного супа. Запах не обманул — он был удивительно хорош. Приятное тепло разлилось по телу после первых же ложек. Мягкий хлеб с маслом и козьим сыром чуть не заставил меня застонать от удовольствия.

— Приятно видеть, что аппетит у тебя не пропал, — усмехнулся Клинт. — Ладно, у меня еще есть дела, увидимся утром.

Я вскинула голову и посмотрела на мужчину. Его слова означали, что разговор с Френсисом Макгигоном мне придется выстоять в одиночку. Что ж, Клинт мне ничего не должен, однако с ним было бы спокойнее. Отчего — то стало неуютно. Может от того, что я давно уже не искала ни чьей поддержки и участия, а тут вдруг испытала нужду в человеке, которого едва знаю?

— Спасибо, — кивнула я ему, и он понял, за что именно я его благодарила.

Наместник явился сразу после ужина, и я смогла хорошенько его рассмотреть. Это был высокий, некогда статный пожилой мужчина. Арас явно не был ранним ребенком. Первое, что бросилось мне в глаза — это взгляд, который пронимал до костей. Такие же, как у сына, глаза смотрели цепко, придирчиво, но даже, несмотря на сложившуюся ситуацию, слишком внимательно. Я так и застыла у окна под этим взглядом. Походка выглядела тяжелой, а усталость и болезненность выдавал цвет лица. Волосы все еще густые, почти нетронутые сединой, вероятно, когда-то этот человек считался красивым.

Френсис Макгигон вошел как хозяин, однако его строгость ограничилась лишь взором. Он аккуратно отодвинул стул и медленно опустился на него, затем выдохнул и снова посмотрел на меня.

— Я не буду задавать тебе лишних вопросов, не стану донимать, раскапывая твое прошлое и то, чем ты живешь и зарабатываешь на жизнь. — Начало разговора мне нравилось, поэтому я осторожно подошла чуть ближе. — Мне нет дела, справедливо ли обошлись с тобой монахи.

— Вам плевать на справедливость или на то ведьма ли я?

Еще один внимательный взгляд и я замерла в ожидании между тяжелыми ударами собственного сердца. Его ответ о многом мне скажет, но наместник не спешил, тщательно обдумывая свои дальнейшие слова. К чему столько усилий? В отличие от отца, Арас не стал бы церемониться.

— Пока ты не причиняешь вреда окружающим тебя людям, мне не в чем тебя упрекнуть. Я не силен в магии и в том, что с ней связано, — голос мужчины звучал устало, все тише и тише, — мне не встречались темные колдуны, Бог миловал.

— Однако вы поощряете угнетение магов на ваших землях, — очень странно, но мне не было страшно вести подобный разговор. Интуиция подсказывала, что за слова здесь не убивают. Глаза наместника хоть и показались мне суровыми, но эта суровость не взбалмошная, как у его сына.

— Лично я не имею ничего против всякого рода светлого волшебства, но опасения его величества мне понятны. Я подчиняюсь закону, установленному моим королем. — Весьма уклончиво, нужно заметить.

— И, тем не менее, считая меня ведьмой, просите о помощи? — теперь я сверлила его пытливым взглядом.

— Я прошу не как наместник, но как отец, — эти слова почему-то задели за живое, что — то засвербело в груди, заскреблось.

— О чем именно вы меня просите?

— Мой сын сказал, что ты что-то увидела в том…, в том… доме, — он несколько раз сглотнул, словно пытался проглотить что-то неприятное, горькое. — Он считает, что ты намеренно не рассказываешь, это так?

Всего несколько секунд назад я хотела присесть на стул, но слова старика вынудили меня снова отвернуться к окну. Ветер слегка колыхал штору, она щекотала мою руку и я поежилась. Город и его жители готовились ко сну, а мне видимо предстояла долгая бессонная ночь.

— Ваш сын даже не представляет, с чем столкнулся…

— Так помоги ему понять!

— Это не так просто.

— Послушай, Ария, — почему-то стало приятно, что хоть один из Макгигонов называет меня по имени, — я знаю, что характер Араса тяжел и порою совершенно непреклонен, но он хороший человек, душа которого горит в эту минуту дьявольским огнем.