Реверанс со скальпелем в руке (СИ) - Тамара Шатохина
- А где этот Магаллон, это что - город? – подал голос Дато.
- Мы обязательно посмотрим, но немного позже. Я не помню названия всех городов, – чужим, глухим голосом ответила я - дальше заметила цифры.
- Да. Да, конечно, я… папа?
- Годы жизни… Ты готова Маша? Он умер стариком.
- Д-да… - задушено прошипела я, - смерти нет, есть только умирание. К этому нужно относиться… нормально. Отнесемся нормально. Ну…?
- 1754 -1825. Дань? Считает в уме, как машина, - объяснил мне Георгий.
- Семьдесят один, - прошептал мальчик с опаской, а я кивнула:
- Это хороший человеческий век. Для того времени просто очень хороший.
- «…граф де ла Морлиер (Comte de la Morliere) Шевалье империи с 1810 года».
- Почетное звание, государственная награда, - ответила я тишине за столом, не открывая глаз.
- «…дивизионный генерал с февраля 1795 года. Родился 28 октября 1754 года в Л’Иль-Адам…»
- Нет! – будто очнувшись, встрепенулась я: - Это не он. Он родился в апреле.
- «… в семье графа Александра Магальона де ла Морлиера и его супруги Генриетты-Луизы ла Сежон. Он является крестником Луи-Франсуа де Бурбон-Конти, принца Конти…»
- Дальше, - попросила я, ничего уже не понимая.
- «… образование и воспитание получал в Колледже монахов-иосифлян в Л’Иль-Адам. В возрасте 14 лет навсегда покинул его и поступил на военную службу с чином су-лейтенанта и назначением в Бургундский пехотный полк в гарнизоне Корсики…»
- Монастырский колледж? – сомневался уже и Даня, - а это точно он?
- Я не знаю, - отчаянно взглянула я на него, - но де Роган говорил, что первая дочь полковника погибла при родах. Могли они как-то…? Л’Иль Адам – сеньорат Конти. Очевидно, граф – их вассал, а скорее друг, раз Франсуа прошел второе крещение с принцем. Обычно его откладывают на потом, чтобы найти… выгодных, скажем так, крестных. Так решил и Рауль – отложить на потом, до взросления. С крещением – понятно. Но в четырнадцать – на службу? Он что там – совсем…? – встала я из-за стола, шагнула куда-то… качнулась…
- Маш, ну ты… - придержал меня Георгий, - котенок на слабых лапках. Куда ты кинулась – полковника убивать?
- Выйти… не позориться. Я оставила его… - шептала я, чувствуя, что опоздала уйти – опять слезы: - Рауль ушел, и я следом – глупо совершенно! Бездарно, бессмысленно, безответственно! Убивать? – смахнула я влагу со щек, - Чего бы я добилась? Но желание такое было – еще тогда.
- Но Франсуа стал шевалье Франции, - осторожно заметил Дато.
Я замолчала и высвободилась из рук Георгия. Плотнее запахнула на себе его длинный просторный халат, надетый сверху на пижаму и села на место. Помолчала, вытирая салфеткой глаза и нос.
- Простите. Больше не буду – обещаю. Вы правы, Дато, я смотрю на то, что случилось с позиции матери. А вы еще молоды, но уже рассуждаете, как мужчина. Де Роган тоже считал, что достойная цель оправдывает любые средства при условии её достижения. Вижу цель – не вижу препятствий… это так по-мужски.
- Он не только шевалье Франции, - заметил Даня, - читай дальше, пап.
- «… в 1776 – лейтенант, в 1786 году произведен в капитаны с переводом в пехотный полк Ду-Понт, в этом звании встретил революцию. С 1792 – шеф батальона, потом инспектор побережья 15-го военного округа, 1793 – шеф бригады, в 1794 - определен в армию Шербурга и назначен начальником штаба объединенных Армий Шербурга и Бреста. В 1795 по рекомендации генерала Гоша награжден чином бригадного генерала, с февраля – дивизионный генерал. В декабре назначен начальником штаба экспедиционного корпуса, направленного Комитетом спасения для обороны французских колоний от нападений англичан. Вместе с правительственным комиссаром в 1796 году прибыл на остров Иль-де-Франс, где огласил Декрет об отмене рабства в колониях, несмотря на противодействие белого населения. Впоследствии изгнал правительственных уполномоченных с островов…»
- Мешали работать – всё просто, - объяснил Георгий, заметив моё недоумение, - если бы у меня была такая чудная возможность, я изгнал бы к чертям Коненкова, а может и Арипова. Ну что – дальше? - и продолжил:
- «… С 1800 года возглавлял французские вооруженные силы на мысе Доброй Надежды, с 1804 – губернатор островов Иль-де-Франс и Реюньон. В 1806 году был отозван во Францию и занял пост командующего 15-го военного округа – командовал той же дивизией, что и его отец. При первой Реставрации вышел в отставку, умер 31 декабря 1825 года в Париже. Был женат на Луизе-Маргарите-Жозефине де Марвен, от которой имел троих детей: Алексис-Жозеф, Жан-Батист-Анри и Луиза-Бланш. Итог: генерал-лейтенант, шевалье Франции, командующий из Ордена короля, ордена Почетного Легиона, Льва Бельгии, Рыцарь Сен-Луи». Достойно. Всё более, чем достойно – от и до. Вот так, бабушка... - прикрыл он крышку ноута, - есть о чем подумать.
- Например, почему Франция не была привита? Почему Франсуа, бесконечно уважая своего отца, не дал сыновьям его имя, но зато упомянул Алекса? Такого просто не могло быть! Я думаю – это двойник.
- Маш… он женился в сорок два. И вообще – могло быть всё, что угодно, - заметил Георгий.
- В сорок два… Господи! - ужаснулась я.
- Военная карьера, революция, командировки… или как там тогда называлось? Маш… ты уже знаешь, что ответила бы Марльеру? – вдруг спросил Георгий.
- Да – согласилась бы на его предложение. Без сожительства, естественно. Во Франсуа вся моя жизнь, поволоклась бы за ним куда угодно. Но ненадолго – до четырнадцати оставалось всего полгода. Потом вернулась бы в Ло доживать.
- Считаешь, ничего с тобой не изменилось бы?
- Не изменилось. Генерал сделал бы так, как считал нужным. Безусловно. Давайте ложиться – поздно…
Будто в трансе, я пожелала доброй ночи ему и мальчикам и пошла в отведенную мне комнату. И даже легла в постель, заботливо застеленную чистым бельем. Не знаю, чем я заслужила всё это – такое доброе отношение к себе, помощь?
Пыталась уснуть – и бесполезно. Нет, я не ушла с головой в страдания, потому что всё было очень неоднозначно.
Вполне могло быть так, что имя Франсуа, как той же мадам Помпадур, оставил в нашей истории его двойник. Но знать…
