Мэрианн - Техно Ведьма
— Да, что-то случилось? — Я обернулась к вошедшему отцу.
— Просто хочу предупредить, что вечером пир.
— Но вы прибыли полторы недели назад… новый отряд?
— Не совсем. Просто людям нужен праздник.
— Не самое подходящее время. — Я нахмурилась. Конечно за отцом бывали импульсивные решения, но он не хуже меня знал обстановку внутри княжества.
— Как раз подходящее. Когда, если не сейчас. Подготовься к вечеру.
Особо наряжаться я не стала. Простое платье красно-коричневого цвета с юбкой колоколом в пол и укорочёнными свободными рукавами. Разве что аксессуаров прибавила. Подвески, серьги, широкий кожаный пояс, всё в лучших традициях. Завершал всё излюбленный плащ. Всё же без него пока было очень холодно в этих краях.
Спустившись на первый этаж, отметила, что пир приобрёл широкий размах. Последний подобный при мне был только когда меня короновали, но там была официальная церемония, сейчас же у всех было искреннее веселье. Я удивлённо осмотрелась по сторонам. Эль лился рекой, танцующих и поющих было больше, чем мест за столами.
— Отец?
— Да, Анна? — Князь обернулся, отвлекаясь от разговора. Выглядел он ужасно довольным и суть не только в широкой улыбке.
— Мы что-то празднуем?
— Да! Послушай, они как раз об этом поют!! — Не пришлось даже прислушиваться, потому как песню поддерживало большинство присутствующих.
В полях войны среди мечей
Встречал я смерть не раз
Но не дрожал я перед ней
Не дрогну и сейчас
Так весело, отчаянно
Шёл к виселице он
В последний час, последний пляс
Пустился Макферсон*
— Кто такой Макферсон? Не помню такого среди наших воинов.
— Так его и нет в живых. Он был славным воином, но умер с гордо поднятой головой, столетие назад.
— Тогда почему они поют эту песню сегодня?
— Это традиция и дань уважения. Мы рады повесить пленника, долго пытались это сделать и не один бравый воин пал, но мы всё же это сделали. С другой стороны, этого человека уважают, поэтому и провожают так.
— И кто же у нас в темнице ждёт суда?
— Пойдём, посмотришь. Может, при виде тебя наконец признает поражение и склонится.
Мне становилось всё любопытнее. Как минимум потому, что лично ни разу не была в темницах Фрайфола. Более того, я даже понятия не имела, где они располагаются. Тем временем отец вывел меня из общего холла. Обойдя с улицы и задний двор, вышли к небольшому закутку. Возле тяжёлой металлической двери сидели двое воинов. Без замедления они отдали князю связку ключей. Отперев тяжёлую дверь, мы зашли в узкий коридор, слабо подсвеченный факелами. Князь повёл меня вглубь, оставив стражников снаружи. Пока шли, мне становилось всё более дурно. Воспоминания как острые шипы стали врезаться в сознание. Путь «на привязи» чтобы помыться… поднос с едой один раз в сутки… просторные балахоны, больше напоминающие тряпку, чем одежду. Не осознанно посмотрела на свои руки, чтобы убедиться, что там больше нет шрамов от содранной кожи. Из-за этого не сразу поняла, что мы пришли, чуть не пройдя мимо. Князь остановился, уцепив меня под локоть.
От увиденного в миг выбило воспоминания. Меня хоть держали не в цепях. В отличие от Роберта. Руки были разведены в разные стороны и прикованы оковами к стене. Тёмные волосы висели бесформенными патлами. Много раз видела его во снах в чуть распахнутой рубашке, но сейчас он повис на цепях в одних надорванных брюках. Обнажённая грудь и руки были изодраны глубокими шрамами. Густая отросшая борода в засохшей крови из разбитой губы.
— Сколько он здесь?…
— Неделю. Разведчики наткнулись на его отряд в наших землях.
— А почему тогда не сообщили сразу?
— Чтобы не бередить народ. Анна, тебе плохо?
— Всё хорошо… Просто это место… Напоминают о заточении в Крэйволе. Но меня там так не истязали…
— Это же Роберт, прозванный тёмным королём. Дай ему хоть небольшой кинжал и он запросто перебьёт пятерых наших и в таком состоянии. Ну что, король, в последний раз предлагаю. Ты сдаёшься, вы капитулируете обратно в свои земли, мы завершаем войну с Крэйволом. Нам совсем немного осталось. — Роберт продолжил сидеть спокойно и невозмутимо. Ни один мускул на его лице не дрогнул. — Вот, дьявол! Хорош… Так и не склонился! — Единственное, что осталось от прежнего Роберта, это открытый и чуткий взгляд голубых глаз. Словно не держали его сейчас прикованным к стене, а свободно прогуливался по дворцу в Герфельде. — Тебя не раздражает его взгляд? Ничего, завтра его повесят и всё закончится.
— И всего-то? — Я наконец взяла себя в руки.
— О чём ты? Вообще понимаешь, кто по ту сторону решётки? Завтра потребуется конвой из десяти воинов, чтобы довести его до виселицы. Надеюсь, ты не расстроишься? — Усмехнулся князь, но в голосе послышалось сомнение.
— Этот человек месяц лгал мне, не пуская в родное княжество. Отсиживался в стороне многие годы, вместо того чтобы переломить чашу весов и закончить войну малой кровью. Но сам же нарушил своё слово и напал. Именно из-за него эта война стала ещё более кровопролитной, чем могла бы быть. Расстроюсь только потому, что успела подумать о Катерине здесь, которой я была бы рада больше, после всего, что она сделала. Досадно, что она не знает, что такое быть по ту сторону.
— По ней не стали бы петь и не проявили бы столько почестей. — Через стену и правда отдалённо слышалось веселье.
— Пойдём отсюда, мне плохо от этих стен. Хочу веселиться и не вспоминать.
В холле продолжали праздновать. Свежий морозный воздух, как и шум пира привели в чувства. Сев на место, пригубила напиток из кубка. Уйдя в мысли не сразу заметила, что музыканты опять доигрывали уже знакомый мотив.
И перед смертью об одном
Душа моя грустит
Что за меня в краю родном
Никто не отомстит
Прости, мой край! Весь мир, прощай!
Меня поймали в сеть
Но жалок тот, кто смерти ждёт
Не смея умереть!*
(Plamenev — Перед казнью*)
Ситуация была ещё знакома тем, что так же, в начале весны меня спасла Илин. Фрайфол не приемлет страха смерти, это ещё одна причина, почему Роберта уважают, это стало понятно только увидев его. И конечно, рассказали всем о том, что тёмный король не сломлен именно воины. Если я его отпущу, то буду предателем для своего народа. Но смогу ли спокойно жить, если не сделаю этого. Крэйвол практически сокрушён, главный враг сейчас как раз Герфельд. Что будет со мной в мире, где не будет ни чёрного, ни белого?
— Анна, ты точно в порядке? Ты никак не выпустишь из рук
