Орден Скорпионов - Айви Эшер

– Мне нравится, когда до кого-то доходит, что он не может победить меня. Смотреть в их глаза в этот момент… великолепно, – тихо признаюсь я, и мое признание присоединяется к позвякиванию кусочков фарфора, сметаемых веником.

Риалл тихо одобрительно хмыкает, но не отрывает глаз от пола и своей задачи.

– Я чувствую себя могущественной, зная, что только мне решать, каким будет чей-то конец. Я могу сделать последние мгновения фейри полными страдания или спокойными – на свое усмотрение. И это волнует меня так, как, наверное, не должно, – признаюсь я и смотрю за спину Риалла на освещенное звездами окно над раковинами. – После первых убийств у меня не было кошмаров, как у остальных. Я чувствовала себя…

– Воодушевленной? – предполагает Риалл.

– Уверенной. – Я пожимаю плечами. – Я чувствовала себя сильной, неукротимой, как будто больше не имело значения, кто владеет мной, перед кем я должна отчитываться, потому что, в конце концов, жизнь была в моих руках. Я решала, что с ней делать, и никто не может отнять это у меня. Это было правильно.

Я опускаю взгляд на свои руки, поворачиваю их и прослеживаю очертания ладоней. Руки самые обычные, мозолистые, но женственные и на первый взгляд даже хрупкие. Но что я ими делала… что я могу ими сделать. Я должна быть в ужасе, и все же в глубине души я испытываю гордость и чувствую, что все так, как и должно быть.

– Так и должно быть, – говорит Риалл, ничуть не потрясенный моими откровениями. – Ты мощная, сильная и великолепная, Осет. И в этом нет ни черта плохого.

От этих слов на губах на мгновение появляется улыбка, но я тут же ее прячу. Я смотрю на Риалла, не зная, что ответить, но, к счастью, он отводит свой жаркий взгляд и продолжает убирать на кухне.

Я хочу улизнуть, пока он отвлекся. Схватить всю еду со стойки и сбежать так быстро, как только смогу, от тяжести того, что случилось между нами сегодня ночью.

Я чувствую себя открытой, уязвимой настолько, что это становится опасным, но при этом я понимаю, что сбежать от этого чувства не получится. Так что вместо этого я лежу на столе, чувствуя себя слишком открытой и уязвимой, пока Риалл сметает острые, угрожающие осколки в безопасную кучу у двери.

Я жду, что Риалл что-нибудь скажет, попытается соблазнить меня или успокоить. Я готова к тому, что он поддержит, попытается перетянуть меня на свою сторону, чтобы я смогла взглянуть на мир его глазами, но он молчит. И почему-то так даже хуже. Оказывается, в моей голове было заперто столько мыслей и догадок, а я о них даже не знала. И теперь они все разом вырвались на свободу – и я не представляю, что с ними делать или как с ними смириться.

Мои губы все еще покалывает от поцелуев, и я чувствую себя одновременно пойманной в ловушку и освобожденной произошедшим и мрачными, откровенными признаниями, которые теперь висят между нами.

Я всегда смотрела на свои навыки рабыни клинка как на средство для достижения цели. Да, у меня все получалось, но это потому, что мне нужно было выживать, а не потому что мне нравилось убивать.

Ведь так?

Я вздыхаю. Так хочется сложить все эти раздражающие откровения в маленькие аккуратные коробочки, которые я бы быстро выбросила далеко в океан, и мне бы никогда не пришлось о них вспоминать. У кого есть время на все эти сложные чувства?

Я хочу трахнуть Риалла, а потом выбить из него все дерьмо за то, что он так со мной поступил. Все было намного проще, когда речь шла только о выживании, о свободе. Я даже не представляла, как трудно будет просто жить. Как трудно выбрать жизненный путь и понять, что делает тебя счастливым. Не думаю, что я когда-либо произносила это слово, не говоря уже о том, что счастье вообще может быть в пределах моей досягаемости. Все оказалось намного сложнее, чем я думала.

– Звереныш… – Риалл убирает веник обратно в шкаф и идет к моим запасам еды на стойке.

– Просто… прекрати, – перебиваю я его, не желая слушать его рассказы о себе или о том, как устроен мир.

– Что прекратить? – спрашивает Риалл, поворачивается ко мне и пристально рассматривает.

– Хватит говорить мне, кто я или кем мне нужно быть. Разве я не могу решить все сама? Может, мне просто нужно больше одного дня, чтобы во всем разобраться?

– Мы и пытаемся помочь тебе разобраться.

– Нет. Вы пытаетесь направить меня так, чтобы я села на ваши члены. Это, конечно, в ваших интересах, но кто сказал, что и в моих тоже?

Риалл ухмыляется, скрещивает руки на голой груди и прислоняется спиной к стойке.

– Поверь мне, Звереныш, это в твоих интересах.

Я издаю разочарованный рык и качаю головой, в отчаянии впиваясь пальцами в волосы.

– Я серьезно, Риалл! – огрызаюсь я, и он щурится, усмехаясь.

– Как и я, Осет. Почему согласиться стать частью Ордена – это плохо? Да, мы будем трахать тебя каждый день до потери сознания, но что в этом плохого? Мы позаботимся о тебе, примем тебя и поможем найти выход всем твоим темным желаниям. Ты никогда и ни в чем больше не будешь нуждаться, ты станешь одной из нас, Звереныш, – отныне и навсегда. Почему это кажется тебе плохим вариантом?

– В подобных разговорах никто не подразумевает вечность – никогда, на самом деле.

– Я имею в виду гребаную вечность! – рычит Риалл, отталкивается от стойки и в два больших шага преодолевает расстояние между нами. – Мои братья имеют вечность в виду, – настаивает он и наклоняется ко мне, заставляя заглянуть ему в глаза. И в этом взгляде – испепеляющая мощь и сила. – Да пошли на хер все эти фейри! Мы – не они. Если ты выберешь нас, то мы будем вместе. Все. – Риалл решительно рассекает рукой воздух, очевидно, ставя в разговоре точку.

Я знаю, он ждет, что я начну возражать и спорить. Я же разглядываю его лицо, вижу жар и блеск в его взгляде, и они текут, омывая меня, заземляя и волнуя одновременно.

Я не понимаю, почему он так уверен во всем этом, но по его взгляду я вижу, что он не лжет – и более того, он действительно верит во все, что говорит.

– Почему? – Этот вопрос терзает меня с момента, как я проснулась в этом замке. – Почему я?

– Почему бы и нет? Ты сильная, яркая, умная, уникальная, выносливая – и ты самое красивое создание, которое я когда-либо