Грозы и звёзды - Оливия Вильденштейн
Она издала смешок.
— Мой брат тупица. Я сказала ему, чтобы он бежал, после того, как он швырнул тот коктейль Молотова, и что же он делает? Возвращается в поселение. Я к тому, что… с точки зрения теории Дарвина, нашему виду будет лучше без него.
Из-за противного запаха смерти, который сгустился вокруг меня, мои внутренности снова начало выворачивать наружу. Мне стало интересно, раз уж я опустошила оставшееся содержимое своего желудка, мог ли «Силлин» выйти из моего организма? Я призвала свою волчицу. Она не вышла наружу.
— Он твой брат. Он тебя любит. Если бы ты оказалась на его месте, он бы сделал всё, чтобы вызволить тебя.
— Если бы я была на его месте, считай, что я уже была бы мертва, учитывая его тупоголовость.
Камилла перекинула хвост через плечо и снова присела на корточки рядом со мной.
— Хватит разговоров. Пора переместить тебя.
Её ногти загнулись, превратившись в острые как бритвы когти. Он разрезала скотч на моих лодыжках, но не стала развязывать мои запястья.
— Не хочу тебя тащить, так что не вздумай выкинуть чего-нибудь. Я без колебаний прострелю твою ногу. Ту, что ещё рабочая, — добавила она с полуулыбкой.
Камилла Холлис всегда была неуравновешенной — сначала стреляла, а потом задавала вопросы — но жестокость… это было чем-то новым. А может и нет. Может быть, она изначально была такой злобной? Всё-таки, яблоко от яблони недалеко падает.
— Вставай, Никки!
Со связанными руками мне было не очень-то просто подняться со скользкого пола, но едкое зловоние, исходящее от рвоты и кровоточащего тела, заставили меня начать двигаться. Я перекатилась в сидячее положение, а затем встала.
Из-за пульсирующей боли в колене мои ноги пошатнулись. Я, вероятно, рухнула бы на пол, если бы Камилла не схватила меня за бицепс и не потащила к двери, а потом в сторону ослепительно белой площадки, где она планировала воевать против Лиама. Против нашей стаи.
И я молила Ликаона о том, чтобы никто не стал слепо бросаться на эту войну.
ГЛАВА 59
Камилла вытащила меня на заледеневшее озеро. Она ни разу не сбавила шаг, и я все время поскальзывалась на своих кроссовках. Ветер гулял вокруг нас, сгибая кроны вечнозелёных деревьев, которые окружали громадное озеро, и жёг мне кожу сквозь тонкие хлопковые рукава моего длинного кардигана. Моя куртка осталась дома, а длинные волосы, хотя и были распущены, мало защищали от суровой погоды.
Я попыталась выпустить шерсть из кожи, покрытой мурашками, но доза «Силлина», которую мне подсыпали, всё ещё сдерживала мою магию. Может быть, я могла обмануть своё тело, заставив его поверить в то, что температура воздуха была близка к комфортным двадцати градусам, если бы произнесла фразу «мне не холодно» достаточное количество раз?
— Так каков план? Заняться фигурным катанием?
Я попыталась порвать скотч на запястьях, но он только скатался и врезался в мою плоть.
Порыв ветра прошелестел по затвердевшей ледяной корке под моими ногами. Я не сводила с неё глаз, пытаясь решить, хотела ли я, чтобы она треснула или нет.
С одной стороны, это могло дестабилизировать Камиллу.
А с другой, я бы ушла под лёд вместе с ней. И учитывая, что я не могла использовать свои руки, выбраться было бы непросто. Я напомнила себе, что тюлени не имели лап, но при этом прекрасно справлялись.
Камилла насвистывала на протяжении всего того времени, что она тащила меня за собой. Она перестала свистеть, только когда мы дошли до самого центра озера.
— В общем, план такой: мы устраиваемся поудобнее вот здесь. Хочу убедиться, что Лиам сможет нас увидеть.
Или скорее, что она сможет его увидеть.
Дуло ружья выглядывало из-за её плеча и сверкало серебром под ярким солнцем. Жаль, что я не могла схватить его и закинуть куда-нибудь подальше от неё. Стараясь не двигать плечами, я стала ещё усерднее работать руками, чтобы освободить немного пространства там, где его не было.
Камилла начала неспешно рыться в гигантских карманах своей дутой куртки, доходившей ей до колен, и выудила наручники.
— Не то, чтобы я тебе не доверяла… хотя да, я тебе не доверю.
Она встала на одно колено и застегнула один из браслетов у меня на лодыжке. Я почти пнула её другой ногой, но её угроза выстрелить мне в колено не была похожа на блеф. Меня обдавало волнами жара и холода, пока я снова и снова тянула руки в разные стороны.
Когда она застегнула второй браслет, скотч уже спустился до самой широкой части моей руки.
Почти.
Я была почти свободна. Ещё пара секунд… Моя рука высвободилась! Я ударила кулаком ей в лицо, в то самое место, где нижняя челюсть соединялась с верхней. Её лицо резко дёрнулось в сторону, но почему-то… почему-то мой удар не опрокинул её.
Найл заставлял меня практиковать этот приём много раз. Он клятвенно уверял меня, что хороший удар в челюсть может быть таким же мощным, как и удар между ног.
Почему удар не сработал? Может быть, я ударила недостаточно сильно?
Камилла отпрянула, сняла с себя ружьё и направила дуло на меня.
— Я же сказала, не вздумай чего-нибудь выкинуть. И что ты делаешь? Ты пытаешься что-то выкинуть. Теперь выбирай, без какой части тела ты готова жить? Может, без рук? Они ведь нужны тебе для твоего художественного творчества?
Побледнев, я спрятала руки за спиной. Они дрожали. Я вся дрожала.
— Доставай свои руки.
— Я больше ничего не сделаю. Клянусь.
— Доставай свои чёртовы руки из-за спины.
— Если ты отстрелишь мне руки, ты больше не сможешь меня связать.
— Если я их отстрелю, мне не придётся тебя связывать. То есть твои руки, Никки.
— Тебе нужны мои руки? Ты получишь их только через мой труп. Как только ты это сделаешь, Лиам почувствует, что я мертва, и не придёт.
Её ноздри начали раздуваться.
— Ты в курсе, что ты настоящая заноза в заднице?
Он кинула в меня наручниками, которые ударили мне в живот.
— Надевай, или я отстрелю тебе ноги. Обе ноги.
Я боялась нагнуться и показать ей свои руки, поэтому я обошла наручники, повернулась к ней спиной, с трудом присела на корточки, так как мои лодыжки были в наручниках, и подняла металлические браслеты.
— Какого чёрта ты делаешь? — рявкнула она.
— Надеваю наручники.
— Повернись.
Когда я защёлкнула наручники на руках, я развернулась и прижала руки к сердцу.
Она сделала шаг вперёд и потыкала в наручники дулом ружья. Когда
