Приручить королевича (СИ) - Бересклет Антонина

__________

Сюрприз Зимослав задумал с вечера, но Варю не предупредил — иначе какой же это сюрприз. Просто втихомолку подготовил сбрую Друни, набил чем-то нужным подседельную сумку. И сразу после ужина, в бесстыдно светлые сумерки, уволок невесту в их уголок, где сладострастно надругался над целомудрием к обоюдному наслаждению. В итоге оба уснули, утомившись, еще до восхода лун.

Зато и растормошили Варю спозаранку — и вовсе не для того, чтобы обнять и поцеловать, хотя и без этого тоже не обошлось. Все попытки ее жалобно поканючить «дай еще полчасика» и увлечь почти-супруга под одеялышко не увенчались успехом. Ее подняли, умыли, одели, обули в высокие сапоги — и вытащили почти на руках в рассветную прохладу. Посадили на бодренького сайгака и повезли в неизвестном направлении, вручив пирожок, чтобы перекусила и не донимала вопросами. Удостоверившись, что они свернули не на ту дорожку, что вела к лагерю паучьих всадников, Варя соблаговолила вкусить выпечку.

Рассветный, звенящий птичьими голосами лес казался городской жительнице сам по себе сказкой. Но там, куда привез ее королевич, оказалось чуднО сверх меры.

— Это что за оптический обман? — уточнила Варя, разглядывая в подзорную трубу город, примостившийся на крутых склонах скалистого высокого острова, что темным клыком торчал посреди реки. Смущало, что река не выглядела особо широкой, а остров — далеким. Но при этом готический собор и дворец, воздвигнутые на острие «клыка», по величию годились для огромной столицы, да и домов и особнячков на спускающихся винтом улочках было великое множество.

— Почему обман? — невинно захлопал глазами Зим, пряча в уголках губ улыбку. — Это город-государство. Здесь живет маленький, но гордый народ. Они не входят в состав Вольнопольского королевства, но века назад заключили с предками Яснолики союзный договор, согласно которому королевский род предоставляет им охрану и покровительство.

— Этнический заповедник, значит, — поняла Варя.

Но тут увидела, как на крышу собора уселась птичка вроде синички.

— Маленький народ, да?! — воскликнула она, догадавшись, в чем подвох. — И как они называются — гномы? Феи? Лилипуты?

— У них сложное самоназвание. Мы привыкли звать их кузнечиками.

— Потому что прыгают высоко?

Зимослав поглядел на невесту с недоумением:

— Потому что они почти все поголовно занимаются кузнечным ремеслом.

— Угу, ясно — артельное производство, — хихикнула Варя. (А сама припомнила, что насекомых кузнечиков в этом мире называют сверчками, сверчков же — цикадами, ибо «цыкают»).

Между тем Зим обустроился на бережке с удобством: расстелил на каменистом пляжике одолженный у Красы плед, выложил из одной подседельной сумки завтрак на двоих, увязанный в скатерку и полотенчико, выставил кувшин лимонада и зачарованный на тепло жестяной походный чайник с какао. Из второй сумки появились предметы, по мнению Вари для пикника мало пригодные: полотняный мешочек муки на пять кило, полдюжины двухлитровых жестяных и берестяных банок-бочонков с солью, сахаром, крупами, коробка с набором специй и фанерный ящичек, полный коробков и флакончиков с алхимическими порошками и снадобьями на все случаи жизни. После того, как всё это добро было сложено аккуратной горкой на дощатых мостках, уходящих от бережка метров на шесть по воде, успевшего заскучать Друню отпустили гулять, наказав не забредать далеко.

— Если это им на зиму припасы, то на целый город, боюсь, не хватит, — съехидничала Варя.

— Припасы им смотрители привозят, — невозмутимо пояснил Зим. — А это дар лично от меня. Ну, деньгами-то они не возьмут — золота и серебра у них своего полно, добывают где-то тут в округе в секретных рудниках. А может, колдовством получают — в легендах по-разному говорится, а как на самом деле — неизвестно, людям свои тайны кузнечики не раскрывают.

Пока завтракали, городок постепенно ожил. На часовой башне дворца мелодично протренькали куранты, звон подхватила колокольня собора. В домах стали открываться окошки. На улицы выходили деловито настроенные граждане-гномы, издалека совершенно неотличимые от обычных людей, разве что несколько коренастые. Вот только во дворах у себя запрягали они не коней, не сайгаков и даже не пауков, а синичек или тушканчиков. Военные предпочитали седлать быстрокрылых ястребков-вранов.

Один такой суровый стражник-с-пальчик прилетел разбираться с гостями. Голосок у мужика оказался тоненький, комариный, но Варя сдерживалась изо всех сил и не заржала-таки. Зимослав же вон, общается с представителем суверенного народца вежливо и корректно! И ей пора учиться держать лицо, всё-таки будущая королева.

На справедливый запрос «зачем явились?» Зим ответил обстоятельно: заказывал-де у местных мастеров обручальный браслет для невесты. И хотя срок еще не вышел — договаривались, что работу доставят в Грозовградск к первому дню зимы — но нельзя ли узнать, вдруг заказ уже выполнен? Очень уж славно вышло бы подарить браслет избраннице не на помолвку, как планировалось, а на сговор в Ночь Двух Лун, когда по традиции все порядочные парочки друг друга одаривают символами вечной любви.

Покосившись на приготовленную оплату, стражник понятливо кивнул и проворчал: можно, мол, отчего ж не спросить-то. А ежели не готово, то привезут чего-нибудь подходящее из запасов — нельзя же красную девицу без подарка на праздник оставлять!

Зим искренне поблагодарил за участие — и не удержался, смущенно глянул на Варю. А та сделала вид, будто нет ее тут и вовсе не у нее щеки рассветным румянцем пылают.

Пока ожидали ответа от мастеров, выпытала: оказалось, заказ Зим сделал через сестру — Зорька в письме попросила Красу об одолжении, и та охотно помогла — послала Нежку с поручением.

— Получается, ты понятия не имеешь, что мне подаришь, — вывела Варя, развеселясь.

Будущий муж виновато потупился, пробурчал:

— Браслет. Кузнечики славятся мастерством и тонким вкусом. У них любое изделие — произведение искусства.

И поспешно свернул на рассуждения, что в незапамятные времена люди так же жили дружно и с белогорскими племенами: проводили взаимовыгодный товарообмен, походами друг друга не донимали, на чужие земли не зарились…

— Пока легендарный император не свистнул у соседей огромный кристалл, — подхватила Варя.

Зимослав пожал плечами:

— Летописи уверяют, что раздор случился еще раньше. Император взял Камень в качестве трофея, но пошел в горы не за ним — а потому что белогорская правительница натравила на объединенные королевства драконов, коих призвала из иного мира. Ты помнишь Чарушу в образе ящера? Рядом с настоящим драконом она выглядела бы, как птенец врана рядом с матерым белокрасом.

— Ого! — оценила Варя.

— Такие вот гости наведывались к нам в мир в те времена, когда Камень был не разбит и хранился в Белых Горах, — вздохнул Зим как-то уж слишком озабоченно для обсуждения старинной легенды. — Разумные, наделенные огромной магической мощью, очень прожорливые существа, для которых люди значили меньше, чем для нас муравьи под ногами.

— И? — поддакнула Варя.

Он встрепенулся:

— Что?

— Это я спрашиваю: и что? О чем ты думаешь?

— О том, — признался Зим, — что война черных магов по некоторым сведениям разгорелся с легкой руки белогорской правительницы.

— То есть ту мясорубку устроили для того, чтобы одна из трех частей того гигантского кристалла снова оказалась в Белых Горах? — сообразила Варя. И от этого вывода у нее тоже невольно пробежали мурашки по загривку.

— Есть такая вероятность, — не стал отрицать он.

— А королева белогорцев, она вообще какая? И почему именно королева? Она что у них, бессмертная, что ли? При императоре была правительница, при Грозоврате, сейчас тоже.

Зим снова уныло пожал плечами:

— Я знаю только то, что рассказывал дед. По его словам, она больше оракул, чем правительница. Белогорцы ведь поделены на племена и семьи, все живут по своим законам, у каждого племени есть свой вождь. Но объединяются они по зову королевы. И свято верят ее предсказаниям, считая посланиями их темных богов.