Эльвира Сабирова - Тайная одержимость
Это было невероятно. То, что он сейчас читал, было просто немыслимо. И неправдоподобно. Для других. Но для него…
По мере изучения дневника, Александр поражался все больше и больше, он просто не мог в это поверить. Это меняло все его представления о ferus, как о холодных, бездушных существах. Эмоции Александра менялись с поразительной скоростью от неверия до непонимания, от непонимания до удивления, от удивления до ошеломления, от ошеломления до сожаления, боли, отчаяния, потрясения… и снова неверия. Полнейшего. Абсолютного. Шокирующего….
Мужчина просидел изучая эти книги пять часов. Ровно пять часов он оставался в кабинете, взахлеб читая написанное неким неизвестным ferus, и наверное так бы и продолжал сидеть, читать, не верить и обдумывать все только что узнанное, если бы без единого стука, совершенно беспардонно к нему не зашел Кассиэль.
— Нам надо поговорить, — непреклонно начал он. — И сейчас ты ответишь на все мои вопросы.
Александр медленно поднял голову от «откровения» и посмотрел на вновь вошедшего:
— Прочитай это, — тихо проговорил он и положил на стол перед ferus первый прочитанный им дневник. Кассиэль даже не взглянул на него.
— Я не собираюсь ничего читать, — непоколебимо заявил он. — Я наконец-то застал тебя дома, и теперь тебе не удастся уйти от ответов.
— Прочитай его, — так же спокойно настаивал Александр.
— Я не собираюсь ничего читать! — вспылил ferus. — Что происходит? Я хочу знать всю правду!
— Всю правду тебе расскажет именно этот дневник. Просто прочитай его.
Видимо спокойный и даже слегка отрешенный голос Александра заставил Кассиэля, в конце концов, обратить внимание на рукопись, лежащую перед ним. Наверное, ничему другому этого бы не удалось.
— Что это? — поинтересовался Кассиэль и взял в руки дневник, вопросительно взглянув на Александра.
Александр лишь кивнул головой, побуждая мужчину не задавать лишних вопросов и просто приняться за чтение. Что Кассиэль и сделал…..
Она была прекрасна… чудесна… просто божественна. Я и не знал, что мне известны подобные определения… но она зародила их в моей душе. Она… Волосы цвета солнца развевались на ветру, фиалковые глаза лучились искрами света, желтое платьице колыхалось при каждом ее шаге… Она шла по мостовой, размахивая своим сложенным зонтиком, ничуть ни страшась палящего солнца, а наоборот, подставляя свое ясное лицо его лучам, и смеялась… смеялась звонким, призывным смехом, словно хотела, чтобы я услышал ее. Я услышал. Просто повернул голову и взглянул…. после чего уже не смог отвести от нее свой взгляд… никогда… всю оставшуюся мою жизнь. Если б я знал заранее к чему приведет одно лишь мое неуловимое движение, совершил бы я его? Осознавая все дальнейшие последствия? Да, я бы совершил его и еще дюжину таких поворотов, но только, чтобы видеть ее… слышать ее смех, голос…
Она прошла рядом со мной, но даже не взглянула на меня, просто не увидела- я так захотел. Однако я почувствовал ее запах… ее аромат, который в последствии продолжал терзать и мучить меня каждый день, а особенно по ночам…. Но она этого не знала. Она просто прошла мимо, мило улыбаясь своейтamanи рассказывая ей что-то по ее мнению очень важное, важное для нее, что-то имеющее значение для ее девичьей души… что-то, что хотелось знать и мне….
Я последовал за ней невидимой тенью до ее дома- богатого особняка ее родителей. И продолжал следовать за ней все последующие дни…. А позже и годы….
Спустя неделю, я знал все места, в которых она бывала, все дома, которые посещала, многие спектакли, на которые любла ходить. Спустя две недели я знал, что ее смешило, а что печалло, знал книги, которые она любила читать в тайне от родителей и секреты, которыми делилась со своим юными подругами. Я знал о ней все. Только она не знала меня… Даже не подозревала о моем существовании…
Ее образ постоянно стоял перед моим взором, и не важно чем я был занят: уничтожал своих врагов либо находился в компании своих братьев. Не имело значения, что мы обсуждали: смеялись над очередной глупостью людей, пытались остаться в живых и сберечь сыновей, оплакивали свои потери и неудачи- я всегда думал о ней. Она как кислота въелась в мою плоть, проникла под кожу, была воздухом, без которого я не мог дышать, надеждой, которую я не мог лелеять, счастьем, которого я не мог иметь… Она была для меня всем.
Мой характер испортился. Я стал злее, агрессивнее, несговорчивее. Я постоянно срывался на друзьях, при убийстве проявлял еще большую жестокость, стал реже бывать дома, пропадать на несколько дней, полностью отключаясь от насущных проблем… что не могло не насторожить остальных… Однако я и сам не знал, что со мной происходит, поэтому не боялся осуждения или порицания других. Единственное, что я знал точно, так это то, что Я Хочу Ее. Хочу всем своим естеством, с болью во всем теле, Хочу Своим Внутренним Зверем… который с каждым днем ревел во мне все громче и отчаяннее, побуждая меня к отвратительным действиям. Я держался… но не знал, насколько меня хватит, сколько еще я смогу продержаться. Это было сильнее меня, она была сильнее меня, была единственным, что я не мог контролировать… она была моей слабостью….
Каждый день в моей голове крепла навязчивая идея, что она нужна мне, нужно ее тело, необходима ее душа… полностью. Я видел как овладеваю ее, как беру ее где захочу и когда захочу, а она кричит подо мной, повторяя мое имя и моля не останавливаться. Я представлял как подчиняю ее себе, этим самым избавляясь от ее подчинения…. мечтая избавиться от ее власти…. так как знал, что не смогу больше противостоять своей природе …. я знал, к чему это может привести …….к смерти. К моей, если я хотя бы не дотронусь до нее, не почувствую своим существом, к ее- если дотронусь… так как прикоснись я к ней хоть пальцем, ощути я ее нежную кожу, то уже не смог бы оторваться… никогда… что привело бы ее к неминуемой гибели от рук остальных, всех остальныхferus.
И я держался. Я пытался прекратить эту пытку и не преследовать ее, забыть о ее существовании, но самое большее, на сколько меня хватало- это на два дня. Больше я не мог без нее находиться, так как если я был один- она была в моих мыслях, а это съедало меня изнутри еще сильнее. Я представлял все то страшное, что могло с ней случиться без меня, все те опасности, которые могли ее подстерегать, и этого хватало, чтобы мчаться к ней сломя голову. Но самым страшным было не это, а моя эгоистичная натура…. самой изощренной пыткой было, когда я представлял ее с другим… представлял, как он обнимает ее, целует, касается тех мест, которых хотел коснуться я, должен был касаться ТОЛЬКО Я. И тогда мой рассудок мутился, я видел лишь красную пелену перед глазами, я видел лишь кровь…
