Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения

«Если нет недостатка в расходном материале — можно, судя по всему».

Судорожно вздохнув, Таша побрела дальше: уставившись себе под ноги, глядя, как сапоги шаркают по тропе, загребая мысами снег.

«Знаешь… а я ведь тут думала… что «Рассвет» не такой, как я думала».

«А что ты думала?»

«Что все здесь… плохие. Что все они заслуживают того, чтобы их раскрыли и уничтожили. Но если здесь много таких, как госпожа Ингран… да и та же Лайя мне не кажется… ладно. — Зачерпнув горсть снега, Таша сжала её в ладонях, делая снежок — просто потому, что хотелось чем-то занять руки. — Это глупо».

Глядя на неё, Алексас рассеянно стянул с ладоней варежки, сунув их в карман.

«Нет. Не глупо. Потому я и сказал, что для меня ничего не изменилось. — Последовав её примеру, он тоже стал лепить снежок: глядя на свои руки так, будто давным-давно забыл, как это делается. — Пойми одну простую вещь, моя королева. Наёмные убийцы часто бывают преданными сыновьями, нежными мужьями, заботливыми отцами… а потом они получают задание, выходят из дома и идут убивать. И те, кто живёт в этом замке — не хорошие и не плохие. Не все из них — так будет вернее. Но они хотят уничтожить тот мир, в котором мы живём. А мы должны его защитить. Вот и всё».

Таша смотрела на его пальцы — тонкие, изящные пальцы музыканта. Как давно Алексас не играл на скрипке? Когда они вернутся домой, надо непременно попросить его что-нибудь сыграть. Например, повторить «Поэму», которая ей тогда безумно понравилась.

Он ведь так здорово играет…

«Но когда мы вернёмся… мы ведь сможем попросить Его Величество не убивать всех, кто там есть? Рассудить каждого отдельно, по справедливости?»

Алексас помолчал. Посмотрел на аккуратный, круглый, идеально ровный снежок, лежавший на его ладони, — и вместо того, чтобы кинуть его, просто позволил белому шарику скатиться вниз, разбившись у его ног.

— Не грустите, моя королева, — наконец ответил он, потрепав Ташу по пушистой шапке. — Для тех, кто этого заслуживает, всё будет хорошо. Обещаю.

Сердито запустив снежок куда-то в тёмную чащу — они уже дошли до самого леса, — она поправила головой убор, съехавший на глаза.

— В кромешной тьме меня можно и не оставлять. Здесь и так света не больно-то много.

— А я думал, юным девам тьма кажется такой романтичной, — иронично заметил Алексас. — Подумай: ты, я, ночь, звёзды…

Таша, хмыкнув, зачерпнула горсть пушистого снега.

— А как насчёт этого?

Когда её рыцарь, отплевавшись, принялся стряхивать с лица мокрый снег, Таша уже бежала обратно к замку, по дороге сминая в ладонях новый снежок.

«Вижу, кому-то давно не преподавали уроков хорошего поведения», — промурлыкал Алексас, с неким предвкушением глядя ей вслед.

— Сначала догони! — крикнула Таша.

«И догоню».

Обещанное Алексас успешно осуществил, однако рыхлый снежок, запущенный ему прямо в лоб, позволил Таше прошмыгнуть меж его длинных рук. На бегу сгребая снег для следующего снаряда, она кинулась обратно к лесу, — но снег, вырвавшись из-под пальцев, взвился в миниатюрном вихре, преградив ей путь.

Мигом позже цепкие пальцы уже ухватили её за талию.

— Попалась, — прошептал Алексас: вкрадчивым, проникновенным шепотком, отчего-то пробравшим Ташу до мурашек.

Она попыталась вырваться, но добилась лишь того, что её бесцеремонно перекинули через плечо головой вниз.

— Пусти! — Таша тщетно сучила ногами в воздухе. — Это нечестно!

— А кидать снег в лицо ничего не подозревающему мне — честно?

— Пусти меня! Немедленно!

— Лишь если перестанешь безобразничать.

Она только фыркнула, — и, прежде чем шагнуть к ближайшему сугробу, Алексас театрально тяжело вздохнул.

— Что ж, придётся немного охладить твой пыл.

Таша не сразу поняла, что он собирается сделать.

Когда всё же поняла, сердито застучала кулаками по дублёной коже чужой куртки:

— Алексас! Только попробуй!..

— Обязательно попробую.

А в том, что её рыцарь привык выполнять свои обещания, Таша уже имела возможность убедиться.

— Алексас, я тебя… — только и успела сказать она, прежде чем её бесцеремонно кинули в снег.

Когда Таша утонула в сугробе в половину своего роста, пушистые снежинки радостно осыпались ей в лицо. Снег заледенил кожу, потом обжёг; следом, растаяв, водой потёк по лицу, бодрящими ручейками проникая под шапку и за воротник.

Хорошенько отфыркавшись, Таша открыла глаза, чтобы увидеть широкую улыбку Алексаса прямо над собой.

— Квиты? — протягивая ей руку, миролюбиво спросил он.

Таша улыбнулась в ответ. Приняв его ладонь, сжала тонкие пальцы в своих; привстала, упёрлась ногами в снег… и, ухватив Алексаса покрепче, откинулась назад, — резким рывком потянув его за собой.

— Ну и кто у нас попался? — торжествующе заявила она, когда Алексас рухнул спиной на снег: бесцеремонно сев ему на живот, толчком в грудь не позволив юноше подняться.

Он только улыбнулся ей. Снова.

— Запомните, моя королева, — нежно проговорил Алексас. — Никогда раньше времени не смейтесь над поверженным врагом.

В следующую секунду он уже молниеносным рывком перехватил обе её кисти.

Ещё миг спустя Таша каким-то сверхъестественным образом вновь оказалась на снегу, — пока Алексас, заведя ей руки за голову и прижав их к земле, с любопытством наблюдал за её попытками освободиться.

— Повторяю свой вопрос, — щурясь, пропел её рыцарь. — Квиты?

— Ни за что!

Отчаянным рывком выкрутив руки, Таша предприняла новую попытку низвержения дерзкого соперника, однако единоборство кончилось лишь тем, что оба кубарем покатились куда-то по снегу. Когда же снежные комья забили им не только воротники, но и рукава, и сапоги, а шапки благополучно потерялись в каком-то сугробе, Алексас поднял руки и добровольно рухнул наземь.

Таша последовала его примеру без долгих раздумий.

— Всё равно я тебя победила, — выдохнула она, глядя, как головокружительно качаются из стороны в сторону звёзды, прежде чем утвердиться в своём положении на небосводе.

— Конечно, победила, — мирно согласился Алексас.

Некоторое время Таша молча смотрела в чёрное небо с рассыпанными по нему звёздными снежинками. Потом зачем-то повернула голову.