Ким Харрисон - Тень демона

— Если я могу продолжить, — произнес Трент, все так же оставаясь на ногах, и Пирс коснулся моего колена, чтобы я перестала постукивать ногой. — Должна ли Рэйчел Морган нести ответственность за свои действия, если учесть, что ей манипулировали сторонние силы, заставившие ее ради своего спасения изучить черное искусство? Заставившие обучиться черной магии и использовать ее по чужой прихоти? Я не знаю. У меня был двойной интерес. Во-первых, узнать, способна ли моя система безопасности выстоять против худшего, что могут создать ведьмы, и я думаю, все согласятся, что это возможно лишь с помощью черной магии. И, во-вторых, незначительный вопрос, интересующий меня, просто любопытство, наверное. Мне было интересно, может ли добрая ведьма использовать черную магию, оставаясь при этом… безгрешной.

Толпа загудела, и я не была этому рада. Маленький серебряный колокольчик не зазвонил. Использовал ли Трент эту ситуацию в своих интересах, чтобы проверить, заслуживаю ли я доверия? Вот же ублюдок…

— Вы полагаете, это нравственный вопрос? — спросил Оливер, и я с трудом сглотнула. В зале, полном людей, жаждущих моей крови, я ни за что не смогу выиграть дело, и рассказ о наших истоках только ухудшит положение. Черт, черт, и еще дважды черт побери.

— Возможно, — ответил Трент, его мягкий, мелодичный голос уверенно разливался по залу. — Все началось как эксперимент по проверке системы безопасности, а теперь я мучаюсь угрызениями совести. Это моя вина, — сказал он, и люди стали прислушиваться. — Я не знал, что колдовское сообщество так серьезно относиться к использованию черной магии. Если бы знал, то, конечно, выбрал бы другой метод, чтобы проверить свою систему.

«Какого черта колокольчик не звонит?», — спросила я себя. Если только Трент не был уверен, что его формулировка подходит под понятие “теоретически”. Я бы не смогла выйти сухой из воды, но я и не долбанный политический деятель.

— Я раскаиваюсь в том, что из-за моих манипуляций столь честный человек оказался в такой тяжелой ситуации, — произнес Трент, и его слова поразили меня. — Я хочу это исправить. Рэйчел не заслуживает тюремного заключения за то, что она сделала. — Он повернулся к столу Ковена, удерживая руку Люси подальше от лица. — У нас соглашение, Оливер. Все зашло слишком далеко. Ее нужно простить, и вы знаете это.

У меня закружилась голова, и я была рада, что сижу. Трент ссылался на соглашение, к которому мы пришли в комнате для допросов ФВБ, и я внезапно осознала, что все кончено. Если Оливер не подтвердит эту историю, мне конец. Я нашла глазами Айви и маму, обе по-своему справлялись с напряжением. Я не могла перевернуть все общество вверх дном, рассказав им о происхождение ведьм, и Оливер знал это.

Вивиан предложила Оливеру высказаться, и он положил руку на амулет, как будто прикрывая сердце.

— Вы предложили ей работу, если я правильно запомнил, — начал глава Ковена. — Возможно, это хитрость, чтобы заполучить себе в платежную ведомость черную ведьму, мистер Каламак. Возможно, вам в глубине души нравится идея иметь в своем распоряжении ведьму, легально использующую черную магию…

Аудитория загудела, и с первого ряда послышался пронзительный голос Дженкса:

— Иди к черту, Оливер! Рэйчел никогда не будет работать у гребанного политика!

Вивиан указала на колокольчик, и его четкий звон утихомирил толпу.

— Возможно, мы вернемся к обсуждению того, для чего мы здесь собрались? — спросила она, когда собравшиеся успокоились.

Оливер наклонился и посмотрел на нее.

— А что еще обсуждать, Вивиан, как не обязательства ведьм соблюдать наши законы? Законы, которые охраняли нас в течение тысяч лет?

Трент шел ко мне, на его лице была слабая улыбка, когда он сел в хрупкое кресло возле меня. Его лицо выражало одновременно уверенность и удовлетворение, и это не было связано с Люси, лепечущей у него на руках. Что-то произошло, и мне это, видимо, не понравится.

— Ты использовал ситуацию в своих интересах, чтобы узнать, добрая ли я ведьма? — сказала я тихо. — И после этого ты удивляешься, почему я тебя не выношу?

— Потерпи немного, — ответил эльф осторожно, стараясь не касаться своего амулета. — С этим будет трудно разобраться, но я увижу тебя на этой стороне линий раньше, чем ты думаешь. Доверься мне.

Расстроенная, я откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

Вивиан начала говорить, и толпа постепенно утихла.

— Рэйчел Морган и Гордиан Пирс, владеющие черной магией, — это лишь часть нашей проблемы, — сказала она, поднимая голову выше, чтобы ее слышали все. Голос у нее стал как у рассказчика, и я забеспокоилась. — На этом суде надо обсудить не только использование черной магии, но и вопрос о том, как далеко мы позволяем простираться принятой этике для поддержания безопасности общества. Два дня назад меня послали наблюдать за Рэйчел, добиравшейся сюда. Два дня назад я была уверена, что использование черной магии при любых обстоятельствах является основанием для изгнания.

Оливер наклонился вперед, в его глазах горело желание убить.

— А теперь … — медленно проговорил он.

Она поколебалась, но потом вздохнула и выговорила:

— Оливер, у нас проблемы, — сказала она голосом, полным беспокойства. Казалось, она говорит только с ним, и я напряглась, ожидая, что она скажет дальше. — Не Рэйчел виновата, что арка обвалилась, — сказала она и подняла руку, стараясь утихомирить толпу.

— Она упала из-за растворившейся соли в грунте? — пробормотал Оливер, но его голос был полностью заглушен шумом толпы. Рядом со мной Пирс скривился, стараясь выглядеть позитивно, но было видно, что ему плохо. С другой стороны от меня с окаменевшим лицом сидел Трент. Не знаю, было ли это частью его плана. Люси, лежащая на его коленях, заснула, яркий свет и тепло измотали ее.

— Тихо! — крикнула Вивиан без помощи амулета, и большая часть толпы умолкла. — Позвольте рассказать, что произошло.

Нога у меня задрожала, и я оглядела безликую толпу.

— Сначала я следовала за Рэйчел, потом присоединилась к ней, — начала Вивиан, и ее тут же перебил Оливер.

— И вы ожидаете, что мы поверим в беспристрастность вашей точки зрения?

Вивиан обернулась к нему, ее цветное платье закружилось.

— Вы же знаете, что я не околдована, Оливер, — произнесла она едко. — То, что я не согласна с вашими суждениями, еще не значит, что я не права, и если бы остальная часть ваших подхалимов отрастила по паре яиц, мы могли бы заниматься истинным правосудием и, возможно, спасти наши задницы! Мы находимся в смертельной опасности, и это не связано с Рэйчел!