Юлия Фирсанова - Божественные кошмары, или живая легенда (СИ)
Вместо ответа Лейм встал с дивана, прошел к двери в спальню и, приоткрыв ее, тихо позвал:
— Нэни, как…
— Стой, куда ты, дитятко неразумное, — всполошено взвился голос старушки, перекрывая мягкий баритон Лейма.
В дверь, между ног принца прыснула мелкая желто-зеленая, в пятнышку, когтистая бестия. Прижав уши с кисточками к голове, посверкивая ярко-зелеными глазами, зверушка, более всего похожая на котенка рыси, метнулась к ногам Элегора и с ходу, утробно урча, вцепилась острыми как шила зубками в его кожаный сапог.
От неожиданности герцог громко выругался и по-волчьи рыкнул на агрессора. Тот моментально оставил в покое сапог дворянина, испуганно пискнул и, сев на задницу, попятился назад через ворс густого ковра в сторону Нэни.
— Да как же вашей светлости не совестно так дите безвинное пугать! Ну как у него со страху язык отнимется? — с яростью наседки напустилась на ошалевшего от такой наглости герцога нянюшка, подхватывая 'котенка' на руки. Тот, мгновенно успокоившись, охватил запястье старушки обеими лапками и принялся мусолить рукав. Негодник явно чувствовал себя в абсолютной безопасности под опекой старой леди.
— А дитю, стало быть, мои сапоги можно хоть целиком схарчить вместе с ногами, — машинально огрызнулся Элегор, удивляясь тому, сколько пыла при таких сединах сохранила старушка. Впрочем, если уж она умудрилась до сих пор не сыграть в ящик, присматривая за 'ангелочком' Мирабэль, то характер и нервная система у старой перечницы должны были быть покрепче Нрэновых.
— У малыша зубки чешутся, вот он и озорует, — по прежнему сурово к обидчику детей пояснила Нэни, — да и наскучило ему взаперти сидеть.
— Это что ж, у нас теперь вместо ребенка котенок? — выпалил Ральд, созерцая покрытое мягкой шерсткой создание в которое превратился младенец. У остальных чудесное превращение Зубастика вызвало больше зоологического интереса, чем удивления.
— Утешает, что не змееныш, — философски заметил Эйран.
— Тоже мне диво, он же из Лесных, — пожал плечами Джей, почесав котенка за ухом, и еле увернулся от острых зубов, твердо решивших познакомиться со вкусом его пальцев. — Такие с рождения оборотни, кто прямо в колыбели перекидывается, кто чуть погодя. А вот если по милости Лиенского Ниргиз заикаться или в судорогах биться начнет, у Элии могут возникнуть проблемы с возвращением дефективного младенца. Решат еще, что мы его тут пытали, нанесли психическую травму…
— А ты ему свои сапоги отдай в утешение, — ехидно предложил герцог.
— Никак у мальчика родня сыскалась? — невольно прервав очередную пикировку, так искренне обрадовалась за едва знакомое дитя бабушка, что Элегор простил ей чтение нотаций, каковое истово ненавидел с младых ногтей.
— Именно так, — с полуулыбкой подтвердил Лейм и выдал четко отмеренную дозу информации: — Эйран нашел в Мэссленде семью Ниргиза, Элия сейчас отправляется туда, чтобы договориться о передаче ребенка.
— Это хорошо, детишки в семье расти должны, — энергично кивнула Нэни, очень нежно перебирая шерстку замурлыкавшего Ниргиза, и почему-то вздохнула.
— Сестра, пора! — позвал Эйран, — Громердан послал сигнал об открытия портала.
Принцесса, провожаемая пожеланиями удачи, последовала за братом в кабинет. Как только дверь притворили, мага из Черной Башни накрыла рябь врат меж мирами, готовых распахнуться для перехода, и Эйран провозгласил:
— Я свидетельствую о соблюдении условий обеими сторонами. Герцог Громердан ард Лангард канд Эйфанд приглашает принцессу Элию Ильтану Эллиен дель Альдену в свои владения и ручается за ее безопасность.
Рябь, (поживший в урбо-мирах Лейм сравнил бы ее с помехами на черно-белом экране телевизора), превратилась в овальную раму подобия бесцветного непрозрачного стекла. Коль кто-нибудь из заключивших договор солгал, в момент перехода врата рассыпались бы картечью мелких осколков магии, чувствительно шарахнув лжесвидетеля, и захлопнулись, попутно задевая посредника. Да неповадно ему будет впредь встревать меж богами, преступающими данное слово.
Принцесса поблагодарила брата кивком, время разговоров миновало, и шагнула к 'стеклу'. Оно раздалось, пропуская Элию в резиденцию Колебателя Земли, и исчезло бесследно, едва гостья миновала портал.
Глава 26. Переговоры и договоры
Богиня встала на каменный пол в овале света желто-оранжевого оттенка, падающего из окна. Оно занимало верхнюю четверть стены, сложенной из огромных блоков. На противоположной стороне комнаты висел огромный гобелен со сценой охоты на василисков. Прекрасные твари отступали от вооруженных алебардами охотников, прячущих лица под зеркальными забралами шлемов. По сравнению с освещенным участком остальная часть небольшого помещения казалась погруженной в полутень, мягко скрадывающую очертания громоздких кресел, камина, горки с грудой совершенно не привлекательных на первый взгляд булыжников. Впрочем, знатоки, разбирающиеся в драгоценных камнях, с удовольствием прикарманили бы хоть один из камешков коллекции. Довершали скромную обстановку массивное бюро с пюпитром, низкий стол и пара здоровенных псов, возлежащих у не зажженного камина. Габаритами звери не уступали ручной пантере Элии — Диаду.
Напротив овала света стоял монументальный, не столько своей массивностью, сколько абсолютной неподвижностью, бог. Любой из родственников принцессы, замри они на месте, казался бы воплощением бесконечного движения, втиснутым в рамки растянутого мгновения. Может быть, только Нрэн умел вот так обращаться в статую. Впрочем, только в статую. Этот же лорд казался камнем, пребывавшем на избранном месте с момента сотворения Создателем Вселенной. И все-таки, вопреки монументальности, Громердан замшелым валуном не казался, скорей уж колоссом, изваянным из неподдающегося эрозии монолита. Широкоплечий мужчина с узкой талией и длинными ногами, в черных одеждах с коричневыми вставками и зеленой отделкой в виде какого-то угловатого, запутанного узора, с массивной нагрудной цепью из нешлифованных алмазов в оправе оплавленного черного серебра. О да, Колебатель Земли производил впечатление.
Пожалуй, если б принцесса не дала слово насчет использования своих чар, она не отказалась бы пококетничать с таким кавалером. Пусть черные волосы лорда топорщились коротким ежиком (а Элия любила длинные мягкие локоны), пусть Громердан изначально вынудил гостью предстать пред ним, как на допросе. Такое поведение только распаляло интерес, но данное слово обязывало принцессу держаться строго. Предстоял чисто деловой разговор.
