Мэрианн - Техно Ведьма
— И кота?!
— Нет, как можно. Чёрная субстанция с глазками до сих пор гуляет где-то по округе. Но я приходила домой только переночевать и покормить этот комок шерсти. Тогда же ближе познакомилась с сыном трактирщика, Оливером. Когда до общественности дошли сведения, что княжна здравствует во дворце Герфельда, то и в порту всё успокоилось. Дела у семьи Оли пошли в гору, они продали старую таверну и выкупили новую. Я вместе со скрипачкой Бэттани перешли вместе, дружной командой.
— Ты бы знала, как я перепугалась, когда увидела в каком состоянии дом и не обнаружив тебя в таверне!!
— Видела. Тебя вообще как безвольное тело внесли. Если бы не рыжая копна и не уважительное отношение фрайфолов, то не признала бы.
— Так что стало с домом? И солдатами герфельда?
— Дом я стала сдавать всё тем же солдатам, переехав сюда, ближе к Оливеру. Новый хозяин старой таверны не слишком дружелюбен. — Я скривилась и покивала, вспомнив. — Когда же Герфельд ввязался в войну, то отбыли и солдаты.
— А они… ну…
— Не волнуйся, они меня не обижали. В тот день, когда Герфельд объявил об открытой войне все солдаты, включая моих спутников покинула город. Знакомы ребята просто ушли, сухо попрощавшись.
— А захват?
— А вот это было не приятно. Тёмные одежды сменили белые и порт был полон исключительно крэйволами, как солдат, так и простыми людьми. Оли в то время знатно досталось за волосы. Судя по слухам, во фрайфоле это норма, — я кивнула, вспоминая молодых людей княжества с их способами самовыражения, не пресекаемые практически ничем, — поэтому с учётом долгого отсутствия, Оливера подозревали в измене. Потом пришли чёрные корабли, а у ворот выла чёрная армия. Крэйвол сдался с боем. Герфельд же был готов к осаде, потому как прибыли катапульты и лестницы с горбунами, что крепились к стенам… Было страшно. — Илин закусила губу, вспоминая. На её лице отражалась боль и страх, казалось ещё чуть-чуть и она заплачет. Я помнила этот страх, а потому прижала девочку к своей груди. — Там были крики и сражения… лязг железа и грохот…
— Тшш-ш-ш… — Я погладила Илин по волосам. Она бессвязно шептала и бормотала мне в грудь, снова проживая воспоминания. — Когда чёрные солдаты проникли в порт, то убивали только солдат, не трогая мирных людей, но простой люд был так напуган, что сам нападал на чужеземцев с подручными вещами. Это был сущий кошмар…
— А где были вы?
— Мы спрятались в таверне, в погребе с вином. Наверное, ты скажешь, что Оливер с отцом струсили, но…
— Ни в коем случае. В битве на равных только воины. Вы — мирный народ и поступили мудро. Зато остались целы мужские работящие руки. Должно быть именно они потом восстанавливали таверну? — Илин кивнула. Она всё так же не отнимала лица от меня, а я продолжала обнимать её, гладя по волосам.
— Потом, когда всё стихло и знамёна сменились на чёрные, пришёл Он. — После этих слов девушка всё же отстранилась и посмотрела на меня. — Добрый и обходительный. Его привели знакомые солдаты, которые меня охраняли. Сначала я даже не поняла, кто это. Мы общались весь день, смеясь и шутя. Он даже говорил на крэйволе. Удивительно чисто и свободно. Тогда я даже снова вспомнила, что герфельды не такие уж и плохие ребята.
— И в какой момент ты поняла, кто это?
— Когда он начал спрашивать о Мэрианн. Ни о Анне, ни о Мэри, а Мэрианн.
— Команда Филла знает меня как Мэрианн. Как в целом и все люди в той таверне тогда.
— Но не все знают, что так тебя называют только свои. «Мэри мертва, а Анной она себя не ощущает, поэтому только свои знают её как Мэрианн», так он сказал.
— Что он говорил? И как долго пробыл?
— Сожалел о содеянном, раскаивался, что напугал меня. Ещё много восторгался княжной. — Я усмехнулась. — Вот ты смеёшься, а он действительно много внимания уделил тому на сколько она свободолюбива, что делает именно то, что хочет и как чувствует, что никто не может её остановить…
— Хватит выдумывать. — Я откровенно рассмеялась, закатив глаза. — Он любит чувственных барышень, тонко разбирающихся в искусстве. Ты бы видела с каким неодобрением он смотрел на меня в моменты моего проявления «свободы».
— Это ты так решила. Просто для него первое время это было не понятно и он не знал, как на это реагировать. Он отбыл сегодня.
— Что?!
— Уплыл на кораблях, едва ваши появились вдалеке.
— Он знал… и он был здесь…
— Он был уверен, что ты придёшь защитить меня. Я же говорю, два идиота.
— Тогда эта армия у ворот…
— Пыль тебе в глаза. Просто чтобы чуть задержать. — Окончательно потерявшись в происходящем, закрыла лицо ладонями. Картина происходящего стала шире, но легче не стало. — Пойдём обратно в зал, пить, петь, танцевать и веселиться. Говорят, у тебя в отряде очень харизматичные барабанщики, про волынки вообще молчу.
— Барабанщик. Их было два, по обе стороны отряда, как и волынок. Но сегодня на одного харизматичного барабанщика стало меньше.
Идти утром в ратушу на совет к малому отряду не хотелось. Но надо было обозначить принятые решения и донести их до воинов, чтобы они в свою очередь распределили указания дальше. Кроме того, Кетиль открыто показывал не одобрение моими действиями за последние сутки, а значит такое мнение вполне могло быть и у других воинов. Нельзя было допустить потери уважения в армии. Фрайфолы не пойдут за простыми приказами.
— Мы все в нетерпении услышать ваши объяснения. — Сразу обозначил позицию Кетиль, едва все расселись. Помещение было не большим, но много нам и не было нужно.
— Не скажу, что твои претензии неожиданны, ведь я вижу твоё недовольство. Что конкретно ты хочешь услышать? — Для начала надо было узнать, что именно не устраивает. Так сказать, обозначить болевые точки.
— Главный вопрос — что случилось у ворот порта. Почему солдаты так спокойно оставили рубеж? Исходя из этого следуют и другие вопросы.
— Какие конкретно? Обозначьте, обсудим. Хотя мне и не совсем ясны ваши претензии. Рубеж как мы все видим взят, так почему бы не радоваться, что обошёлся малой кровью? — Присутствующие на мой вопрос замялись. Лир с Элейной смотрели куда угодно, лишь бы не на меня, тем временем как Йохан и Кетиль напротив, смотрели на меня сдвинув брови. — Что не так?
— Мы не понимаем ваших действий. — Кетиль продолжал наседать.
— Как минимум. — Не стал молчать и Йохан.
— Мы могли понять
