Академия Иммерсии: Портал судьбы - Алексей Герасимов
— Слушаюсь, моя королева. — старик снова попытался преклонить перед Лоррой колено, но та, подойдя к Долми, взяла его за плечи и не дала этого сделать.
— Силвэрр, давай без этих дворцовых условностей, хорошо? Ты учил моих детей, учил меня и этого… выродка, учил даже моего отца с его братом. Пусть наши роды не пересекались, но в данный момент, ты мне намного роднее, чем некоторые реальные родичи. Мне пора возвращаться, а то девочки могут поднять шум. Набирайся сил. Собирай информацию. Заботься об Элиасе. Через два дня в это же время я снова приду в свою спальню. Возможно, Единая подскажет мне, что нам делать.
Старый волк проводил свою королеву по запутанным коридорам. Возвращаясь обратно в спальню своих дочерей, впервые за эту неделю в душе Лорры разгорался крохотный огонек надежды, разрывая то черное полотно безысходности, что почти покрыло все ее стремление к жизни. По крайней мере, если не считать дочерей, на одного волка во дворце она могла полностью положиться. Начинай с малого и достигнешь большего. Именно этому учил ее Силвэрр Долми, и она была готова следовать этому тезису.
* * *Пока я добирался до кабинета ректора, то напряженно пытался вспомнить все свои грехи, что совершил за неделю пребывания в МежМирье. Кроме субботнего алкогольного арт-дизайна, да внезапно прорезавшиеся способности проникать к сердцу Академии, я был невинен аки девица на выданье. Артобъект мы с друзьями привели в первоначальный вид, а мои взаимоотношения с Источником для всех вокруг должны были оставаться секретом. ДраКоша был не болтлив, даже со мной, так что с этой стороны проблем быть не должно. Черт! ДраКоша! Может, ректор узнал о моем фамильяре? Но ведь бабушка Рита уже сотню лет успешно скрывает тут своего Гришу…
До самого кабинета я так и не смог определиться с причинами вызова и, войдя в предбанник, уже не слишком удивился тому, что двери драконьего кабинета сами по себе принялись открываться, молчаливо приглашая меня войти внутрь. Бросив взгляд на пустой стол секретаря перед распахивающимися полотнами, я впервые задумался, что еще ни разу не видел этого персонажа вживую. Судя по кипе разнообразной документации на буковой поверхности и отсутствию пыли, за столом явно кто-то работает. Может, этот он, или она, невидимый? Я на всякий случай слегка поклонился пустому месту и поспешил зайти внутрь. Присутствие в кабинете нашего завхоза подействовало на меня как хорошая доза успокоительного, ибо стало ясно, что причина вызова наверняка кроется в моей специализации. Гном, как и в мой прошлый визит, вольготно сидел в кресле с высокой спинкой и дегустировал очередной напиток видимо из ректорских запасов.
— Приветствую тебя, Леонид. Присаживайся. Выпить не предлагаю, ибо результат воздействия алкоголя на твой организм мне известен, а художественные таланты мне в ближайшие дни не понадобятся. — с приличной дозой ехиства в голосе произнес Гильдар Вермингард.
— Но, лэр! Откуда вы-то об этом узнали? — упавшим голосом выдавил я, не решаясь расположиться в свободном кресле и посмотреть в глаза ректору.
Гильдар встал, подошел к широкому окну, занимающему половину стены справа от его письменного стола, и поманил меня пальцем. Когда я нерешительно подошел, он ткнул этим пальцем в стекло, и я убедился, что злополучный фонтан виднеется из окна ректорского кабинета, как на ладони.
— Знаешь, как сильно я удивился, когда пришел в воскресное утро в свой кабинет и увидел за окном разноцветное чудо? Я поначалу даже решил, что переработал и мне пора в отпуск. Благо Единой, Гримхалк ввел меня в курс ваших с одногруппниками развлечений и обещал, что вы собственноручно исправите нанесенный ущерб.
— Простите, лэр Вермингард… Я вообще-то не пью… Вернее… не пил… Бес попутал… Это было в первый и последний раз! — принялся я оправдываться, но звонкий смех со стороны кресла Торбина прервал мои попытки с оправданиями.
— Ха-ха-ха… Гильдор! Помнится, около семидесяти лет назад, кое-кто после попойки в «Последнем Закате», под холодным светом луны, признавался статуе на фонтане в любви! И, если я правильно помню, даже в стихах! Неужели ты забыл, что делает с мужчинами молодость и алкоголь?
Переведя изумленный взгляд на ректора, я впервые в жизни увидел покрасневшего от смущения дракоборотня. Тот бросал гневные взгляды на заливающегося от смеха завхоза, но гному, видимо, было глубоко фиолетово на эмоции работодателя. Понимая, в каком виде он предстает перед собственным учеником, Гильдор Вермингард вновь принял вид бесчувственного ящера, одернул края камзола и степенно вернулся в свое могучее кресло, жалобно скрипнувшее под весом ректора. Он принялся перекладывать бумаги, ожидая, когда Торбин отсмеется и успокоится. Как только гном принялся опустошать остатки своего бокала, ректор вновь обратился ко мне.
— Леонид, я вызвал тебя не по поводу воскресных событий. Я давал тебе неделю на знакомство с учебным процессом и готов… Вернее, вынужден попросить тебя немедленно приступить к обязанностям ремонтника Академии.
— Но, лэр! А как же моя учеба и лекции? Мне же в конце года экзамены придется сдавать, а совмещать работу и занятия очень трудно. Поверьте. Я три года в своем мире пытался их совмещать с переменным успехом. Пока не попал сюда, как кур в ощип.
— Я тебя понимаю. Но. Выслушай точку зрения Торбина, и я уверен, ты согласишься с ней.
Я повернулся к завхозу, который поставил пустой бокал на небольшой столик возле кресла и внимательно посмотрел мне в глаза. Его лицо стало абсолютно серьезным.
— Леонид, за неделю, проведенную в МежМирье, ты уже наверняка понял, что у нас тут к чему, и примерно представляешь свое будущее. Если нет, то позволь, я тебе помогу. Возможно, мои слова чем-то заденут тебя, но правда жизни зачастую бывает куда более извилистой, чем самые глубокие гномьи шахты. Нужно адекватно воспринимать
