Взор Талимана - Ксения Викторовна Мирошник
XXVII
– Сия…, – выдохнула Илая, понимая, что все ее подсознательные надежды рухнули.
Перед ней уже стояла не та ласковая женщина, которая гладила ее по волосам и утирала горькие слезы. Илая привыкла видеть Сию ослабленной и почти всегда болезненно бледной. Темная колдунья, которой стала подруга ее матери, выглядела потрясающе. Сила, исходящая от нее вызывала мурашки и ощущалась во всем зале, словно воздух дрожал от напряжения. Девушка обернулась и заметила те же изумленные выражения на лицах магов клана Каллима. В зале стало тесно. Илая смотрела на них и понимала, что сердится. Столько лет они были слепы ко всему, что происходило. Они принимали Ваху и его порядки, не желая самостоятельно решать свою судьбу. Ее народ походил на призраков, хотя даже духи до последнего сопротивляются. Маги чуть ли не самый сильный народ Талимана, но допустил подобное и сейчас так же безмолвно взирают на женщину, которая почти уничтожила их дом. Илая сравнила их с овцами, которые покорно идут за пастухом. Гнев, жуткая боль и обида сдавили сердце.
– Зачем? – тихо спросила девушка, поворачиваясь к Сие.
– Зачем? – прогремел гневный голос колдуньи, и она резко вскинула руку. За спиной у Илаи раздался сдавленный хрип. Ваху схватился за сердце, лицо его стало серым. Лита бросилась к отцу, но Сия опередила ее. – Стой, девочка! Даже не вздумай сделать еще хоть шаг. Я раздавлю сердце твоего отца, прежде чем ты даже подумаешь о его защите.
Колдунья хищно улыбнулась и взмахнула второй рукой. Темный туман пополз по залу, поочередно касаясь каждого из присутствующих, за исключением Илаи и Ваху. Как только туман обволакивал кого-либо, в то же мгновение он замирал на месте, не в силах пошевелиться. Она отпустила сердце главы клана, но подняться он уже не смог. Отец Илаи был слаб и обессилен.
– Они могут видеть и слышать нас, но никто из них не помешает нашей беседе. – Сия направилась к Ваху, уверенно покачивая бедрами. Она взяла главу клана за подбородок и приподняла его лицо, чтобы заглянуть ему в глаза. – Ты всю жизнь считал меня слабой и незаметной, а я больше десяти лет управляла тобой и ТВОИМ кланом!
Сия отстранилась и осмотрела всех присутствующих, наблюдая за произведенным эффектом. Получив нужную реакцию, она расхохоталась и подошла к Илае.
– Ты спросила зачем? Что ж, мне не трудно объяснить. – Из глаз колдуньи тут же исчезли все веселые искорки, а голос зазвучал гневно. – С раннего детства все обожали ее, восхищались и ожидали великих дел. Дира была светом нашего клана и его надеждой! Всю жизнь ей доставалось все самое лучшее, самое блистательное и дорогое. Ее любили, почитали и баловали.
Илая в ужасе отступила, сжимая в кулаки дрожащие пальцы. Столько ненависти и презрения сочилось из речей некогда такого близкого человека.
– Дира была самой красивой, самой талантливой и самой успешной! Она была дочерью главы клана, потрясающей магичкой и невероятно красивой девушкой. – Сия тоже сжимала кулаки, но в этом жесте читалась лишь ярость. Мама Илаи умерла тринадцать лет назад, а ненависть к ней была все еще такой живой, такой всепоглощающей. – На занятиях я все свои силы отдавала на то, чтобы стать лучшей, а твоей блистательной матери все давалось слишком легко! Во всех состязаниях она обходила меня. Все заклинания сами собой укладывались по полочкам в ее голове. Ей даже не приходилось напрягаться, чтобы вызвать вихрь чудовищной силы, казалось, он сам ждал на кончиках ее пальцев!
Сердце Илаи сжималось и замирало, пока она смотрела на темную колдунью. Столько уверенности и мощи было сейчас в некогда слабой и тихой женщине. Сия медленно бродила по залу, а ее изумительное платье мерцало тысячью звезд, замерших на подоле. Глаза сияли, а волосы, прежде тусклые и безжизненные, сейчас были уложены в высокую прическу и блестели здоровьем и красотой.
– Как думаешь, каково было всю жизнь провести в ее тени? Каково быть второй, продолжая усердно работать, чтобы добиться признания в собственном клане? – Сия подошла к одному из магов и всмотрелась в его лицо. – Как думаешь, каково это видеть, что все юноши влюблены в Диру и не замечают никого кроме нее? – Колдунья резко повернулась к девушке и в мгновение ока оказалась подле нее. – Я ненавидела ее всей душой, всем сердцем!
Не прошеные слезы покатились по щекам Илаи, но она не отвела глаз от хмурых грозовых туч во взгляде колдуньи. Девушка чувствовала, как содрогается ее тело, как разрывается от боли голова, но душевные страдания оказалась сильнее. Илая сильнее ощущала нетерпение душ, удерживать которые становилось все труднее. Она слабела, а призраки напротив, становились сильнее, питаясь ее тоской.
– А потом я влюбилась! – Лицо Сии приобрело землистый оттенок, а кривая улыбка исказила прекрасное лицо. Она развернулась и посмотрела на Курта. – Я увидела его, когда мне было шестнадцать лет, и поняла, что он завладел моим сердцем. Курт был красив и статен, его мужественность и доброта лишили меня покоя. Но я не осмелилась никому об этом рассказать.
Колдунья бродила вокруг мужчины и водила кончиком пальца по его груди. Глаза Курта полыхали яростью, но он ничего не мог сделать, оставаясь неподвижным.
– Не трудись, милый, – усмехнулась колдунья. – Сейчас ты в моей власти. – Она повернулась к Илае и продолжила. – Я молчала о своих чувствах, опасаясь гнева сородичей, ведь любовь к человеку была под запретом!
Последние слова она сказала с нажимом и с проскользнувшей сквозь гнев давней болью. На миг ее глаза стали печальными, и внезапная жалость пронзила сердце Илаи. Сия некоторое время молчала, словно собиралась с силами, и в этот момент девушке показалось, что перед ней снова та самая женщина, которая любила и оберегала ее. Может еще не все потеряно? Может можно еще вернуть ее, ту самую Сию?
– Спустя два года, Дира поехала на совет вместе с отцом. – Голос колдуньи звучал отстраненно, она погрузилась в воспоминания. – Они
