Шеррилин Кеньон - Ашерон
— Держать в секрете что?
— Поклянись нам, Артемида, — потребовала Клозо.
— Я клянусь. А теперь говорите, что происходит.
И самое важное, почему это касается ее. Атропос заговорила шепотом, как будто боялась, что кто-то вне храма может ее услышать.
Наш отец Архон — король атлантских богов. У него была интрижка с нашей матерью, Теми, а затем родились мы. Наша мать отослала нас в Атлантиду, чтобы мы жили и воспитывались у отца. Аполлими наша мачеха, а мы не ведая, что творим, прокляли нашего сводного брата, когда узнали, что он должен был появиться на свет.
— Это была случайность, — пролепетала Клозо, — мы совсем не хотели проклинать его.
Лашиси активно закивала.
— Мы были детьми и еще не понимали возможностей своей силы. Мы никогда не хотели проклинать своего брата. Правда, мы клянемся.
У Артемиды все похолодело внутри.
— Ашерон? Ашерон ваш брат?
Клозо кивнула.
— Аполлими едва выносила нас, когда мы жили с ними. Мы были напоминанием об отцовской неверности и поэтому она нас ненавидела.
Это имело смысл, гораздо больший, чем их страх. Артемида пыталась продраться через то, что они рассказывали ей.
— Но всем известно, что Архон никогда не изменял своей жене.
Лашиси ухмыльнулась.
— Это ложь, которую придумали атлантские боги, чтобы Аполлими не покалечила их. Ты даже представить себе не можешь, насколько она могущественна. Она может убить нас, даже глазом не моргнув. Все боги опасаются ее силы. Даже Архон. Он такой же никчемный, как и большинство мужчин, поэтому мы здесь.
— Она хочет нашей смерти, — вставила свое замечание Клозо, все равно Артемида все еще не могла свести концы с концами в этой истории.
— Как именно вы прокляли Ашерона?
— Мы были так глупы, — сказала Атропос, — когда беременность Аполлими стала уже видна, мы высказали пророчество и наделили Апостолоса силой последней надежды. Мы сказали, что он принесет всем нам смерть, и на сегодняшний день мы почти уже встретились лицом к лицу с ней.
Артемида еще больше запуталась.
— Но нам угрожает его мать, а не он.
Клозо кивнула.
— И она убьет всех нас за участие в этом проклятии. Кстати включая и тебя!
— Но я ничего не сделала!
Атропос ухмыльнулась, и молодые женщины окружили ее.
— Мы знаем, что ты сделала, Артемида. Мы все это видели. Ты причинила ему даже больше вреда, чем мы. Ты повернулась к нему спиной, пока Апполон выпускал ему там кишки на полу, и Аполлими знает об этом.
Страх пронзил ее. Если все то, что они говорили, было верным, ей не стоило надеяться на милосердие Аполлими. По правде говоря, Артемида и не заслуживала его, а с другой стороны, ей совсем не хотелось умирать.
— Что же мы можем сделать? Как нам противостоять ей?
Атропос тяжело вздохнула.
— Ты не можешь. Она всемогуща. Единственный, кто хоть как-то может контролировать ее силы, так это ее сын.
В таком случае, они были в серьезной переделке, потому как Ашерон был мертв. Если бы кто-нибудь сообщил ей об этом раньше, она бы никогда не оставила его на растерзание Апполону. Эта информация слегка запоздала и имела большую ценность на день раньше.
— Мы покойники, — выдохнула Артемида, когда образы того, как мать Ашерона потрошит ее, пролетели у нее в голове.
— Нет, — сказала Клозо твердо, тряся ее за руку, — ты можешь вернуть его.
Артемида ухмыльнулась.
— Ты в своем уме? Я не могу оживить его.
— Нет, можешь. Ты единственная, кто обладает такой силой.
— Нет, не обладаю.
Атропос зарычала на нее.
— Ты пила его кровь, Артемида. И впитала в себя часть его способностей.
Клозо кивнула.
— Он последняя надежда. Он может воскрешать мертвых, что значит и тебе это тоже подвластно.
Артемида сглотнула.
— Вы уверены?
Они хором замахали головами. И все равно Артемида еще сомневалась. Радуясь тому, что вкусила силы Ашерона, однако вот эта конкретная способность давалась лишь ограниченной группе богов, и если они провалятся с его возвращением назад… станет еще только хуже. Атропос взяла ее за руку.
— Атлантские боги использовали свои объединенные силы, чтобы заточить Аполлими. До тех пор, пока Апостолос жив в человеческой реальности, она будет заточена в Калосисе.
Лашиси взяла ее за другую руку и кивнула.
— Мы вернем его и снова похороним Аполлими.
— Мы будем в безопасности, — продолжила Клозо, — все мы.
— А ты станешь спасительницей пантеона, — хором проговорили они.
Неужели у нее был другой выбор? Глубоко вздохнув для храбрости, Артемида кивнула.
— Что от меня требуется?
— Тебе придется заставить его выпить твою кровь, — сказала Атропос так, как будто это была самая простая вещь в исполнении.
— И как же я это сделаю?
— С нашей помощью.
Ашерон лежал на полу со спокойной безмятежностью, в конце концов, сраженный своим прошлым и настоящим. Он обрел покой, которого у него никогда не было. Стены его клетки закрывали Ашерона от голосов других людей. Даже богов было не слышно у него в голове. Впервые в жизни он был в полнейшей тишине. Не было ни боли в его теле, ни печали. И ему нравилось это ощущение спокойствия.
— Ашерон?
Он напрягся, услышав голос Артемиды. Конечно же, эта сука решила разрушить его рай. Она никогда не оставит его в покое. Будь проклята эта богиня. Он попытался сказать ей, чтобы она уходила, но ничего кроме хриплого карканья не слетело с его губ. Покашляв, он попытался прочистить горло, чтобы заговорить. И все равно не получалось ни одного слова. Да что происходит? Что забрало его голос? Артемида одарила его нежным встревоженным взглядом, когда появилась перед ним.
— Нам нужно поговорить.
Ашерон отпихнул ее назад, но она совсем не собиралась уходить.
— Пожалуйста, — умоляла она с таким взглядом, который бы ослабил бы всю его решительность еще несколько дней назад, но все это было давно в прошлом.
— Всего несколько слов и я уйду. Навсегда, если ты пожелаешь.
Как они могли поговорить, если он не мог произнести ни слова? Она протянула ему чашу.
— Выпей это и тогда у нас сможет получиться разговор.
Желая сорвать всю свою злость на нее, он схватил чашу и осушил все содержимое, даже не разобрав его вкуса.
— Проваливай в Тартар и разлагайся там, — заорал он, благодарный тому, что хоть в этот раз она может почувствовать ненависть в его голосе. А потом нечто произошло. Боль и огонь разлились по телу, как будто нечто зажгло его бессмертные органы. Задыхаясь, он посмотрел на нее.
