Шеррилин Кеньон - Ашерон
— Ты думала, что смертные убьют его в своих попытках овладеть им?
Слеза скатилась по щеке Эпифимии.
— Я просто пыталась защитить нас.
— Он был твоим племянником, — ударила ее Аполлими.
— Я знаю, и мне очень жаль.
Не настолько, как то, что ее ожидало. Аполлими скривила губы.
— Взаимно. Мне очень жаль, что я доверила тебе то, что любила больше вас всех, и ты знала об этом. Ты неблагодарная сука. Я надеюсь, что твои действия будут преследовать тебя целую вечность.
Аполлими спалила свою сестру. И даже, несмотря на то, что они все погибли и исчезли, а чувство мести не утолилось совсем… Дыра в ней все еще была там и так сильно болела, что она могла лишь безудержно кричать. Аполлими кричала до тех пор, пока у нее не пересохло в горле. Выбросив вперед руки, она разгромила весь зал, пока камня на камне от него не осталось. Также и в ней самой ничего не осталось, кроме воспоминаний о надежде на сына, который был мертв. Аполлими вытерла слезы, когда поднялась и увидела, что натворила вокруг. Не чувствовалось никакого удовлетворения, ведь свершилось лишь правосудие.
— Исчезни…
Она повернулась и направилась к островному королевству, которое он создал для нее. Атлантиде. Эти глупые дураки решили, что избавятся от Апполона, убив его супругу и сына. Сегодня они будут ежиться от страха, оставшись без его поддержки, и понесут наказание за содеянное. Но не греческий бог хочет их смерти. А она, их заступница. От ее руки они будут страдать и умрут, за преступления, которые совершили против ее сына. Никакой пощады. Вот то, что они дали Апостолосу и именно это Аполлими и вернет им. Одним взмахом своей руки, она погрузила целый остров в море и стала прислушиваться к красоте их перепуганных криков и просьб о милосердии и избавлении, пока эти ничтожества боролись и заканчивали свои грязные жизни. Это была самая прекрасная музыка, которую она когда-либо слышала. Заставить их умолять… Если бы только Апостолос и Ксиамара были здесь. Содрогнувшись от боли, она попыталась отодвинуть скорбь в сторону, когда отреклась от этих людишек. Когда последняя часть островного королевства погрузилась в море, солнце только начинало садиться. Аполлими развернулась и направила свой взор на греческие земли. Они последние будут страдать. Не только смертные обижали ее мальчика, но и эти чертовы боги, которые считают себя самыми умными и самодовольными. Но больше всех заплатят сучьи дочери Архона. Они думают, что находятся в безопасности на Олимпе под защитой своей матери. Но три Мойры были ничем, по сравнению с дочерью Хаоса, матерью абсолютного разрушения. Их предсмертные крики будут одними из самых приятных.
Глава 58
25 июня,9527 г до н. э.
Гора Олимп.
Маленький и тощий в фигуре с черными волосами и глазами, Гермес пролетел через весь зал Зевса, пока не остановился ровно перед своим отцом, который выглядел лишь на несколько лет старше него. Гермес не был уверен в том, что происходило, но всех богов собрали здесь и они все без дела шатались по помещению. Они не обращали на него внимания, пока Гермес не заговорил.
— Вы знаете пословицу, гонца не убивают? Так вот держите эту мысль близко-близко к своим сердцам.
Зевс ухмыльнулся, когда вставал со стула, где играл в шахматы с Посейдоном. Одетый в свободную белую тогу, у Зевса были короткие белокурые волосы и живые голубые глаза.
— Что происходит?
Гермес указал на окна, которые выходили на человеческую реальность.
— Кто-нибудь из вас смотрел на Грецию за последний час или около того?
Артемида затаила дыхание, когда у нее появилось очень нехорошее предчувствие, пока она сидела за маленьким столиком чуть в стороне от Афины, Афродиты и Апполона. Апполон закатил глаза и махнул рукой в самонадеянном пренебрежении.
— Что такое? Они реагируют на то, что я проклял апполитов?
Гермес покачал головой и саркастически указал, что бог ошибся.
— Не думаю, что это беспокоит их так же, как тот факт, что Атлантида исчезла, а атлантская богиня Аполлими прокладывает себе путь через нашу страну, уничтожая всех и вся, кто попадается у нее на пути, — Гермес одарил Апполона надменным взглядом, — и на тот случай, если тебе любопытно. То направляется она именно к нам. Я могу, конечно, очень ошибаться в этой части, но мне кажется, что эта женщина уж очень раздражена.
Артемида дернулась от этих слов. Зевс повернулся к Апполону.
— Что ты натворил?
Все его высокомерие вмиг исчезло, а Апполон весь побелел, когда страх промелькнул в его глазах.
— Я проклял своих людей, не ее. Я ничего не делал атлантцам, папа. Пока их кровь не смешалась с моими апполитами, они защищены от проклятия. Это не моя вина.
Желудок Артемиды завязался узлом. Она прикрыла рот рукой, когда поняла, к какому пантеону относился Ашерон. Испугавшись того, что они привели с Апполоном в действие, она покинула зал, где боги начали готовиться к войне, и пошла в свой храм, чтобы подумать без их злых криков у себя в ушах.
— Что же мне делать?
Она уже собиралась вызвать своих кори, когда три Мойры появились у нее в комнате: тройняшки были на пике своей юной красоты, а их лица идеально повторяли друг друга. Но это единственное, что их объединяло. У старшей, Атропос, были рыжие волосы, в то время как у Клозо, белокурые, а самая младшая Лашиси имела темные косы. Они были дочерьми богини правосудия, никто не знал точно, кто их отец. Но многие подозревали Зевса. Одно знали точно все боги на Олимпе, что эти три девушки были самыми могущественными во всем пантеоне. Даже Зевс старался не перечить им. С тех пор, как они появились здесь десятилетие назад, им в распоряжение была отдано самое большое помещение. Когда они трое держались за руки и создавали пророчество, оно тут же становилось законом вселенной, и никто не мог противостоять ему. Никто. Артемида не могла представить, по какой причине они оказались в ее храме.
— Если вы не возражаете, то я немного занята в данный момент.
Лашиси схватила ее за руку.
— Артемида, ты должна выслушать нас. Мы сделали нечто ужасное.
Поэтому боги и жили в страхе перед ними. Они всегда делали для кого-нибудь нечто ужасное.
— Чтобы это ни было, то оно подождет.
— Нет, — сказала угрюмо Атропос, — Аполлими идет сюда, чтобы убить нас.
Ошеломленная этим заявлением, Артемида ухмыльнулась.
— Что?
Атропос сглотнула.
— Ты никому и никогда не должна рассказывать о том, о чем мы хотим тебе поведать. Ты поняла? Наша мать заставила поклясться нас, что это все останется в секрете.
