Лиза Смит - Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid)
На крыше происходит что-то новое, устало осознала Елена. Деймон смотрел вниз на Бонни лежащую на алтаре, и его выражение было раздражительным. Белое лицо Бонни было решительно обращено взглядом в ночное небо, словно она отказывалась больше плакать или снова просить.
– Но… неужели все закуски настолько предсказуемы? – Спросил Деймон, представляясь искренне скучающим.
Ублюдок, ты включил бы лучшего друга для развлечения, думала Елена. Подожди у меня. Но она знала, что по правде, без него не сможет пустить в ход даже план «А», а тем более бороться против этих китсунов, этих духов-лис.
– Ты сказал мне, что в Ши но Ши, я увидел бы акты подлинной оригинальности. – Продолжал Деймон. – Загипнотизированные девы, режут сами себя…
Елена проигнорировала его слова. Она сконцентрировала всю свою энергию на глухой боли в центре груди. Она чувствовала, что тянет кровь из ее самых крошечных капилляров, из дальних участков ее тела, и собирает здесь в ее центре.
Человеческий разум бесконечен, думала она. Он такой же непознанный и бесконечный как вселенная. И человеческая душа…
Три, самые младшие из одержимых, начали танцевать вокруг распластанной Бонни, напевая фальшиво сладкими голосами маленьких девочек:
– Ты умрешь прямо здесь,
И когда ты собственно умрешь,
Они будут кидать грязь тебе в лицо!
Как очаровательно, думала Елена. Тогда она настроилась обратно на драму, разворачивающуюся на крыше. То, что она увидела, поразило ее. Мередит была теперь на вдовьей площадке, и двигалась так, словно она была под водой… околдована. Елена упустила то, как она туда попала – это что, была какая-то магия? Мисао теперь стояла перед Мередит, хихикая. Деймон смеялся тоже, но с насмешливым недоверием.
– И ты ожидаешь, я поверю, что если дам этой девочке ножницы… – сказал он, – она на самом деле отрежет собственный…
– Попробуй и лично убедишься, – прервал Шиничи, одним из его томных жестов. Он прислонялся к куполу в середине вдовьей площадки, все еще пытаясь расшевелить Деймона. – Разве ты не видел нашего призера, Изабелл? Ты нес ее всю дорогу сюда. Она хоть раз попыталась заговорить?
Деймон протянул руку в пространство. – Ножницы. – Произнес он, и изящная пара маникюрных ножниц оказалась в его руке. Казалось, что до тех пор, пока у Деймона был волшебный ключ Шиничи, магическое поле вокруг них продолжит повиноваться ему даже в реальном мире. Он засмеялся. – Нет, ножницы взрослого размера, для садоводства. Язык состоит из крепких мышц, не бумаги.
То, что он держал в своей руке теперь, было большими садовыми ножницами, определенно не игрушкой для детей. Он покачал ими, чувствуя их вес. И затем, к чрезвычайному шоку Елены, он без каких-либо поисков, посмотрел прямо на нее в ее убежище на верхушке дерева, и подмигнул.
Елена могла только в ужасе посмотреть в ответ.
Он знал, думала она. Он знал, где я была все время.
Именно об этом он шептал Кэролайн.
Это не сработало… Крылья Искупления, не сработали, думала Елена, и ощутила это, как падение, словно она падала, и будет падать вечно. Я должна была понять, что это будет не к добру. Независимо от того, что с ним сделать, Деймон всегда будет Деймоном. И теперь он предлагает мне выбор: смотреть на двух лучших друзей, замученных и убитых, или шагнуть вперед, и остановить этот ужас, соглашаясь на его условия.
Что она могла сделать?
Он выстроил шахматные фигуры блестяще, думала она. Пешки на двух различных уровнях. И даже если бы Елена смогла каким-то образом спуститься вниз, в попытке спасти Бонни, Мередит была бы потеряна. Бонни была привязана к четырем кольям и охранялась Гибридами. Мередит была ближе, на крыше. Но чтобы спасти ее, Елене нужно пробраться к ней через Мисао, Шиничи, Кэролайн, и непосредственно Деймона.
И Елена должна была выбрать. Выйти вперед теперь, или быть вынужденной выйти мучением одной из двух, являющихся чуть ли частью ее самой.
Ей показалось, она поймала слабое напряжение телепатии, словно Деймон стоял там и излучал – это лучшая ночь в моей жизни.
Ты всегда можешь просто прыгнуть, пришел туманный гипнотический шепот уничтожения еще раз. Покончи с тупиковой дорогой, на которой стоишь. Покончи со своими страданиями. Покончи с болью… Просто так.
– Теперь моя очередь, – говорила Кэролайн, проносясь мимо близнецов, чтобы стоять непосредственно перед Мередит. – Это должен был быть мой выбор, в первую очередь. Так что теперь это моя очередь.
Мисао истерично засмеялась, но Мередит уже выходила вперед, все еще в трансе.
– О, делай это по-своему, – произнес Деймон. Но не двинулся с места, все еще смотря с любопытством, когда Кэролайн сказала Мередит, – У тебя всегда был язык как у гадюки. Почему бы тебе не сделать его раздвоенным для нас прямо здесь, прямо сейчас? Прежде, чем ты разрежешь его на куски.
Мередит молча протянула руку, как на автомате.
Все еще смотря на Деймона, Елена медленно делала вдох. В ее груди начались спазмы, как в тот раз в лесу, когда лозы окутали ее и не давали дышать. Но даже ощущения в ее собственном теле не могли остановить ее. Как я могу выбрать? Думала она. Бонни или Мередит. Я люблю их обеих.
И больше ничего не оставалось делать, осознала она, оцепенев, чувствуя онемение в ее руках и губах. Я не уверена даже, что Деймон спасет их двух, если я соглашаюсь на… подчинение ему. Эти другие – Шиничи, Мисао, даже Кэролайн, они хотят видеть кровь. И Шиничи управляет не только деревьями, но и практически всем в Старом Лесу, включая тех чудовищных гибридов. Возможно, на сей раз Деймон переоценил свои силы, взял больше, чем он мог взять. Он хотел меня, но зашел слишком далеко, чтобы меня получить. Я не вижу никакого выхода.
И тогда она увидела. Неожиданно все стало на свои места и блестяще ясно.
Она знала.
Елена смотрела вниз на Бонни, почти в состоянии шока. Бонни глядела на нее, тоже. Но не было ожидания спасения в том маленьком треугольном лице. Бонни уже приняла свою судьбу: агония и смерть.
Нет, думала Елена, не зная, могла ли Бонни услышать ее.
Верь, говорила она Бонни.
Не слепо, не слепо. Но верь в то, что твой разум говорит правду, и что твое сердце говорит тебе, это правильный путь. Я никогда не позволю тебе уйти – или Мередит.
Я верю, думала Елена, и ее душу качала сила этого. Она почувствовала внезапную волну внутри себя, и знала, что пора идти. Одно слово звонило в ее голове, когда она стояла отпустив руки. И это единственное слово эхом отозвалось в ее разуме, поскольку она нырнула головой вниз с ее шестидесятифутового дерева.
Верь.
Глава 37
