От всего сердца - Илона Эндрюс
Пол под нашими ногами раскололся. Последний оставшийся корень «Магнолии Грин» прорвался и обвился вокруг нас. Сила ударила меня, чуть не сбив с ног.
Я вложила всю ее в свой луч. Щит скверны лопнул, как грязный мыльный пузырь. Зеленый луч ударил искаженного хранителя в грудь, прямо в источник его силы. Его одеяние разорвалось. На долю секунды я увидела размытое истинное лицо хранителя и его глаза, полные страха.
Он закричал и швырнул что-то себе за спину. Белая молния вырвалась из куба, когда что-то в мгновение ока истощило энергию генератора до нулевой точки. Ткань пространства разорвалась, и сквозь рваную прореху я увидела деревья цвета крови.
Нет! Нет, черт возьми, нет!
Он нырнул в пространственный разлом, клочья его одежды закружились вокруг него, когда он исчез. Прореха захлопнулась.
Он сбежал. Он сбежал. Аааааа, он сбежал!
Куб генератора стал тусклым. Перламутровый свет растворился в ничто. Купол вокруг нас заскрипел, когда Каррон взял в пасть шахту и откусил кусочек.
Мои руки были красными. Мое лицо было мокрым, как и шея, как и тело внутри костюма… Я вся была в крови. Он ускользнул от меня. Но это не имело значения. «Магнолия Грин» умирала, а следом и я. Каждый импульс ее сердцевины резонировал во мне, будучи таким слабым и затухающим. Я буду удерживать гостиницу до самого конца, чтобы она не погибла в одиночку. Я была обязана это сделать.
Стазисный свет вокруг Уилмоса погас, и старый оборотень рухнул на пол. Купол содрогнулся, застонав.
Шон пробежал через комнату, перекинул Уилмоса через плечо и поспешил обратно ко мне.
Сердцевина «Магнолии Грин» стала тусклой. Теперь это не займет много времени.
— Мы должны убираться отсюда! — зарычал Шон.
— Все в порядке, — сказала я ему. — Оставь меня.
Он схватил меня.
— Дина, ты не можешь оставаться здесь, когда она умирает!
Что-то хрустнуло. На куполе образовались трещины. Прорывался океан Каррона.
Шон схватил меня за талию и с рывком поднял, подальше от моей связи с гостиницей.
— Я не могу позволить ей умереть в одиночестве! Оставь меня, Шон!
— Никогда.
Последний корень «Магнолии Грин» дернулся, схватил нас и потащил сквозь пыль, через стерильные коридоры, через дыру в потолке… Позади нас прогремел гром.
Перед нами замаячил портал.
— Нет! Я не…
Корень, сжимающий меня, раскололся. Из него спиралью пробился тонкий зеленый росток, прекрасный и свободный от скверны. Он вырвался на свободу, маленькая веточка с единственным листиком на ней, и я поймала ее.
Последним импульсом своего ядра «Магнолия Грин» зашвырнула нас в портал.
Я ПРИЖИМАЛА ВЕТОЧКУ К СЕБЕ, ПЫТАЯСЬ ЗАЩИТИТЬ ЕЕ ОТ СОЛНЦА БАХА-ЧАР. Она была похожа на виноградную лозу длиной в четыре фута, но это был блестящий зеленый трилистник, толщиной с мое запястье у основания и сужающийся к тонкому усику с тремя крошечными листиками. За то время, пока она была со мной, проросли еще два. Она обнимала меня, когда я шла по дальней стороне переулка, ведущего к двери «Гертруды Хант».
Я понятия не имела, как долго она сможет продержаться. Каждая секунда была на счету, и это была невероятно опасная идея. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
Росток мягко светился, прижимаясь к моей шее, как котенок, жаждущий ласки.
— Не умирай, — прошептала я. — Пожалуйста, не умирай.
Час назад Шон, Уилмос и я выпали из шахтного портала перед барсами. В тот момент я даже говорить не могла. Шон погрузил меня и все еще находящегося без сознания Уилмоса в шаттл, накачал меня медицинскими коктейлями, которые смог найти в аптечке шаттла, а затем с головокружительной скоростью полетел к портальному центру планеты.
Где-то во время полета последние отголоски слияния с «Магнолией Грин» исчезли, и ко мне вернулось здравомыслие. Я вспомнила, кто я. А потом я заплакала, и Шон утешал меня, говоря ласковые слова, в ответ я сказала ему, что мне жаль, что я напугала его и хотела умереть вместе с гостиницей, и что я люблю его.
После того, как я перестала плакать, я поняла, что несу с собой то, что осталось от «Магнолии Грин». Это было не семя, это была веточка без корня, почти как черенок. Если бы это было обычное растение, я бы поместила его в раствор, богатый питательными веществами, и дала бы сформироваться корням, но с гостиницами так не работает.
Гостиницы были многомерными организмами, которые нарушали основы физических законов. Даже на стадии семени их первичный корень уже формировался внутри оболочки семени. Когда семя гостинцы сажалось, корень привязывался к реальности и физическому пространству. Без этого, даже если бы семя проросло, она не могла удержаться в нашем мире и умирала.
Вот почему, как только гостиница открывала новую дверь, она пыталась проникнуть в пространство вокруг нее, чтобы претендовать на часть территории. Именно поэтому две гостиницы не могли сосуществовать рядом — проблему создавали не их ветви, а корни.
Если бы я положила этот срез в раствор и подождала, пока он даст корни, он бы только засох. Он не засыхал так долго, потому что был связан со мной, и я подпитывала его той малой магией, которая у меня осталась.
В садоводстве был еще один способ сохранить черенок, и ни один хранитель никогда не практиковал такое, потому что никому до меня гостиница не давала черенка. Я понятия не имела, что произойдет, если мы попробуем это.
Я рассказала об этом Шону во время полета. Он улыбнулся и сказал, что доверяет мне. По крайней мере, мы должны были попробовать. Но это нужно было бы сделать очень осторожно. О том, чтобы нанести удар прямо в сердце «Гертруды Хант» через портал, не могло быть и речи. Мы понятия не имели, что произойдет. Нам нужно было представить его в гостинице за пределами территории, на нейтральной территории, и сначала нам нужно было эвакуировать гостей «Гертруды Хант», просто на всякий случай.
Мы с Шоном проделали весь путь до столицы Доминиона, таща за собой коматозного Уилмоса, а затем разделились. Шон отправился к «Гертруде Хант», в то время как я отправилась через один из порталов Доминиона в Баха-чар.
Я пробралась в переулок и стала ждать.
В пустом воздухе открылась дверь, и из нее вышел Тони.
— Дина!
Я помахала ему рукой.
Он побежал ко
