Рыжий и черный - Татьяна Лаас
Брок надеялся, что и сейчас она шутит. Ирма бросила на стол перед Идо ворох лиловых кружев и шелка, спасая Брока:
— Вот… Приводите в порядок, а мы займемся прической. Лады?
— Лады, — согласился Брок. — С вашего разрешения я могу снять мундир?
Идо встала:
— Пожалуйста, как вам удобно… Кстати, сколько у нас времени до приема?
Брок посмотрел на часы на запястье:
— Еще час в запасе есть.
И тут разверзлось пекло. Девушки ахнули, Идо побелела, Тина помчалась к печи, проверяя щипцы, а Ирма чуть не рассыпала всю свою пудру.
Удивительно, но Идо и девушки почти уложились в час. За это время Брок, засучив рукава сорочки по локти, успел привести в порядок лиловое вечернее платье, пару раз сбегать и проверить котел паромобиля, чтобы он не спустил давление, и научить Вилли штопать гольфы под одобрительные смешки Тины и Ирмы. Обучение стирке гольфов Брок решил оставить на потом.
К танцевальному залу, расположенному рядом с мэрией, Брок с нериссой Идо, прибыли почти вовремя.
Глава 35 День четвертый. Дурной день
Весь день дракону под хвост! Если драконы, конечно, существовали когда-то. Ученые так и не пришли к однозначному выводу. В Ренале верили, что они точно были. В Тальме это считали байками туземцев. Храм утверждал, что Дракон только один — тот, что спас молодых богов, и он — сама жизнь.
Грег еще раз посмотрел на наглого, полностью уверенного в своей ненаказуемости лейтенанта морской пехоты Пирси. Он отчаянно напоминал Ривза — и по стати, и по виду, и по апломбу. Вызвать бы его на дуэль, да как следует взгреть, но сейчас военное время. Наказание за неё будет строже. Пусть уж лучше этот… Приличных слов для лейтенанта у Грега не нашлось… Сложит свою голову где-нибудь в бою. Во славу Тальмы. И ведь даже цвет мундиров у них с ним почти одинаковый, только оттенок разный и, самое важное, наполнение мундира. Лазоревый мундир славной морской пехоты, мать его за ногу! И ведь когда-то мечтал его носить, а не мундир инфантерии.
— Предупреждаю последний раз — разглашать тайну следствия…
Пирси осклабился:
— Военную тайну знаю, государственную тайну знаю, а вот то, что у полицаев есть свои тайны, увы! Впервые слышу! Шли бы вы обратно, на улицы жуликов ловить, а тут таких нет! Честь имею! — он развернулся и пошел прочь. И ведь знал, что сейчас руки у Грега были коротки, чтобы его наказать. Теперь не особист, теперь не Тайная королевская служба. Простая полиция, которую войска не уважают.
Грег мрачно покинул штаб и направился к причалу — с Маякового острова иначе не выбраться. Он привык сдерживать обещания, так что придется идти на поклон Ривзу или Фейну. У них возможностей куда как больше, чтобы добраться до Пирси, слившего газетчикам подробности дела Чернокнижника. Тогда все висело на волоске — Мюрай мог и провалить расследование.
Все плавание на паровом катере до речного порта Грег выбирал между Ривзом и Фейном. Ривз ему должен, хоть и не знает этого. Фейн… Фейн не должен, но его проще купить. Или это было проявлением одержимости? Все же… Фейн. Он должен понять, когда как Ривз слишком правильный.
Катер бодро штурмовал поднявшиеся во второй половине дня волны, шинель на Греге быстро промокла от множества мелких, крайне холодных и настырных брызг, от которых невозможно было скрыться. Настроение летело в пекло. Только теплый родничок в сердце и примирял с мерзкой действительностью. Сегодня все было наперекосяк, все не так. И только Лиз была его надежным якорем, помогавшим держаться весь этот дурной день.
Сперва ни во что ни ставивший его Брок, смолчавший про Байо.
Потом констебли, явно принявшие сторону Брока в той нелепой утренней ссоре, которую Грег не сдержался и затеял.
Затем проклятые фальшивые нежите-амулеты, из-за которых чуть не пострадал Брок, а Эван полдня ругался с лер-мэром, отказавшим в дополнительном финансировании полиции.
Этот Пирси в своем лазоревом мундире, продавший репортерам собственную честь за какие-то гроши!
Эта дурацкая, пусть и очень необходимая поездка на Маяковый остров, занявшая весь день. Времени было только-только забрать Лиз из госпиталя. В управление придется телефонировать в надежде, что успеет застать там Эвана или хотя бы Одли.
Но главное, что разъедало душу Грега, так это понимание, что в обрушившихся на всех шутках, если это вообще возможно назвать шутками, виноват он и только он. В том, что Лиз попала в госпиталь, только его вина. В том, что Брок снова окунулся в неприятное прошлое, только его вина. В том, что Байо чуть не загремел на каторгу, только его вина. И то ли еще будет — самое страшное. Эван был уверен, что «шутки» больше не повторятся, ведь он знал шутника, но у Грега такой уверенности не было.
Уже на берегу он телефонировал из первой же попавшейся публичной будки, но удача сегодня была не на его стороне — в управлении уже никого не было, кроме дежурного. Оставалась надежда заловить Эвана на вечернем приеме.
Грег посмотрел на наручный хронометр — время перевалило за вторую четверть шестого. Он и в госпиталь уже опоздал! Хотелось одного — орать в небеса, чтобы хоть чуть-чуть спустить злость на самого себя.
* * *
Он все же забрал её из госпиталя. Нес из палаты на руках, прижимая к чуть мокрой, провонявшей шерстью и солью шинели, хоть Лиз и пыталась доказать, что сама способна дойти до паромобиля. Андре с саквояжем с вещами в руках только посмеивалась и закатывала глаза. Помогая сесть на переднее пассажирское сиденье в паромобиле, она посоветовала Лиз:
— Смирись, сестренка, мальчишкам иногда свойственно пугаться.
— Я. Не. Боюсь. — старательно выговаривая слова, ответил ей Грег, ставя саквояж на заднее сиденье. — Лиз доказала, что способна ходить, — я выполняю свое обещание забрать её из госпиталя.
Андре не успокоилась:
— Лиззи, поверь, он сам справится на приеме. Не стоит за него волноваться.
Грег отстранил сестру в сторону:
— Мы сами разберемся с этим.
Только Лиз чувствовала, как волна гнева? Отчаяния? Обиды? Чего-то темного поднимается в Греге все выше и выше — весь день напряжение лишь нарастало, к вечеру почти достигнув апогея. Скорее всего, очень трудный день на службе и её демарш с госпиталем, но Лиз, действительно, выполнила просьбу Грега. Адера Вифания, конечно, тоже была недовольна её быстрой выпиской, но признавала, что лекарство нера Аранды совершило чудо — еще
