Путь наложницы - Татьяна Новикова
Отец не спал.
Меня охватило смутное чувство тревоги. Хотела ли я возвращаться сюда после всего, что случилось? Мы расстались чужими людьми (что не так уж далеко от истины, если учесть, что этот человек мне никто), когда Мин Вань пытался свалить всю вину на меня. Я не вызволила его из тюрьмы, забрала только Фейту.
Думаю, он будет прав, если откажет мне.
Я глубоко вдохнула, поправила рукава платья, которое сейчас сдавливало, казалось тяжелым и особенно грязным.
Ну а куда мне деваться, к кому ещё идти? Гордо лечь спать на улице? У меня нет денег даже на простецкую койку. Знакомых, которые пустили бы на ночлег, тоже нет. По крайней мере, я не знаю никого, с кем близко дружила Ми Лань до того, как я заявилась в её тело.
Отец – не самый приятный вариант. Но, по крайней мере, безопасный.
В общем, выбора нет.
Постучала. Негромко. Будто боялась, что дверь рассыплется от одного неловкого движения.
Тишина.
Потом шаги. Медленные, тяжелые.
Дверь открылась.
Ми Вань стоял на пороге, высокий и сухопарый. Его темные глаза, узкие и проницательные, скользнули по моему лицу, по грязи на подоле, по рваному вороту. Я ждала. Проклятия. Гнева. Или попросту захлопнувшейся двери.
Но он молча отступил, жестом указав внутрь.
– Пошли домой.
Голос у него был глухой и спокойный. Отец не обнял меня, но он сделал нечто куда более ценное – позволил зайти внутрь.
Я переступила порог. Запах сушеных трав, дыма и старого дерева ударил в нос – знакомый, почти забытый. На низком столе стоял глиняный чайник, рядом – простая пиала. Ми Вань заварил травяного чаю из нескольких баночек, не глядя на меня, потом достал лепешку и пустого риса.
– Ты, наверное, проголодалась? Ешь.
Я не заставила себя ждать и вскоре жадно глотала чай, заедая жестковатой лепешкой. Как же это было вкусно! Ни одно яство на столе в императорском дворце не могло сравниться со вкусом этого старого риса и лепешки!
Целый день без еды, в волнениях и тревогах, и только сейчас – всё стало относительно неплохо.
– Значит, ты вернулась…
Отец сел напротив, взглядом проедая во мне дыру.
Я поежилась.
– Отец, прости меня за всё, – сказала негромко. – Прости за то, что так долго не появлялась.
– Да полно тебе извиняться, Лань-эр. Объясни-ка мне другое. Когда меня выпустили из тюрьмы, то сказали, что тебя забрал с собой некий знатный мужчина, чье имя они не могут назвать. Так что, этот мужчина наигрался и передумал? Опозорил мою доверчивую, наивную дочку и исчез?
Губы его изогнулись в грустной усмешке.
По сути, так и было. Жэнь Хэ поиграл со мной и бросил. Потому даже спорить бессмысленно. Но я всё же решила успокоить папеньку, который так трясся за честь и достоинство единственной дочери.
– Он и пальцем меня не тронул, – поспешила уверить я. – Он планировал остаться со мной, но не смог.
– Ясно. Ты пей, пей. На тебе совсем лица нет.
– Отец, по поводу помолвки… – Я вытерла рот тыльной стороной ладони. – Мы можем уладить этот вопрос иначе. Линь Янь, глава Министерства наказаний, предлагал мне стать его наложницей.
И хоть я не могла согласиться на его предложение, но вдаваться в детали было бы глупо, поэтому ограничилась общими словами. Какая разница: наложница или кто-то ещё? Пусть отец считает, что у меня всё под контролем.
Ми Вань даже бровью не повел.
– Неужто?
Я кивнула.
– Да. Он щедро заплатит тебе. Какая разница, чьей наложницей мне быть? Семья Линей куда богаче Су Мина, у них больше власти. Я обещаю, ты ни в чем не будешь нуждаться.
Отец покачал головой.
– Обсудим позже. Пока ешь. Ты явно устала с дороги.
Его спокойствие было почти неестественным. Он не задавал вопросов про мой внешний вид, про позднее появление. Просто наблюдал, как я жадно поглощаю скудную еду.
Может, я была неправа, когда считала его таким уж козлом. Всё же Ми Лань ему – родная кровь. Может, он места себе не находил от того, что я куда-то подевалась?
Я допила чай, чувствуя, как тепло разливается по телу. Даже не верится. Дом. Пусть старый, пусть бедный. Но свой.
Голова вдруг стала тяжелой. Я моргнула – и мир поплыл перед глазами. Кажется, меня сморило от усталости и нервотрепки. Я собиралась встать, но ноги вдруг стали ватными, пальцы онемели. Голова кружилась, будто после долгого плавания.
Ми Вань, заметив, как меня качает, шагнул вперед, крепко подхватил под локти. Его пальцы впились в кожу – не больно, но так, чтобы я не упала.
– Всё обсудим потом, а сейчас тебе нужно отдохнуть, – сказал он ровно.
Его голос плыл и казался таким далеким, хотя он стоял рядом. Я попыталась ответить, но язык будто прилип к нёбу. Темнота накатывала волнами, и последнее, что я успела понять – моё тело совершенно меня не слушается.
Что происходит?..
Я приходила в себя урывками.
То проваливалась в вязкую дымку сна, то ненадолго просыпалась, осознавая происходящее сквозь густой туман.
Сначала меня привели в сознание горячая вода и чужие руки, скребущие мою кожу щетками из грубой рисовой бумаги. Аромат жасминового масла, слишком густой, слишком сладкий, обволакивал как паутина. Голоса девушек переговаривались над моей головой, будто меня здесь не было:
– Поднимите ей руку… Нет, выше… Так, теперь ноги…
Потом – ткань. Много ткани. Алый шелк обвивал тело, как змеи, а золотая вышивка колола пальцы. Кто-то туго затянул пояс, и я слабо закряхтела – дышать стало тяжело. Мои волосы начали укладывать в замысловатую прическу.
– Тише, госпожа, не двигайтесь…
Я попыталась шевельнуть пальцами – но они лишь слабо дернулись. Внутри поднялся густой, тягучий ужас.
Что со мной такое?
К чему меня готовят? Почему мне так дурно?
И снова – провал в забытье.
Потом я помнила храм.
Красные фонари. Множество лиц, сливающихся в одно бледное пятно. Людей было так много, но все лица казались чужими. Хотя… вот Ми Вань. Я узнала его среди прочих. Попыталась позвать, разомкнула губы – но они не слушались. Отец стоял с таким равнодушием во взгляде.
И меня кольнуло жутким осознанием: он чем-то меня опоил и вручил Су Мину на блюдечке.
А тот, толстый, с желтоватой кожей, похожей на высохший пергамент, высился напротив меня.
Гости – важные, в шелках и золоте – смотрели на меня без интереса.