Вардаэсия (ЛП) - Нони Линетт
Он отклонился в сторону, но недостаточно быстро, чтобы лезвие не скользнуло по его шее, и на коже открылась самая неглубокая из ран.
В мгновение ока Скрэгон снова оказался на ногах, повалив Майру на землю, ее лук не мог сравниться с его мечом, который летел по дуге прямо к ее сердцу.
А затем через ее сердце.
— Нет! — закричала Алекс, и она была не единственной, потому что через поле боя донесся рев Сайкора, и мгновением позже он оказался рядом со своей дочерью… но все равно на мгновение опоздал.
Издав мучительный крик, он повернулся к Скрэгону с безрассудной самоотверженностью, они оба одновременно пронзили друг друга своими клинками, свет покинул их глаза, когда они присоединились к Майре в смерти.
Это произошло так быстро. Еще три смерти. Еще три человека ушли из этого мира навсегда.
Повернувшись обратно к Эйвену со всхлипом в горле, Алекс обнаружила, что он застыл, прижав руку к шее, серебряная кровь капала между его пальцами, когда он смотрел на нее, беспокойство впервые омрачило его лицо.
Изо всех сил пытаясь справиться с горем, которое ранило глубже, чем любая из ран на ее теле, Алекс поняла, что была права, когда поделилась своими страхами с Библиотекой. Эйвен точно знал, что она запланировала. И он собирался сделать все, что в его силах, чтобы этого не случилось.
Если она думала, что он сражался с ней раньше, это было ничто по сравнению с силой, которую он высвободил в своей новой атаке. Удар за ударом, он обрушивался на нее дождем, до такой степени, что ей едва удавалось удерживать колени от сгибания, едва удавалось поднимать Аэнару, чтобы защититься. Порезы открылись на ее руках, на ногах, на теле. Она была похожа на человеческую подушечку для булавок, медленно истекающую кровью и защищенную только своей бессмертной броней.
Когда один особенно жестокий удар заставил ее отшатнуться и упасть на землю, ее сердце остановилось, уверенное, что такая ошибка приведет к ее падению. Но прежде чем Эйвен смог воспользоваться преимуществом, Рока оказался рядом, отталкивая его назад. Заин тоже бросился вперед, и они оба скрестили клинки с Эйвеном в смертельном танце ударов и парирований.
Видя, как они вступают в ее бой, Алекс не испытывала ни благодарности, ни облегчения, только ужас, поскольку она знала, что достаточно одного-единственного удара Ваэварки, чтобы они были мертвы в считанные мгновения.
— Стойте! — закричала она на них.
Но когда она поднялась на ноги, то оказалась слишком медлительна, чтобы добраться до своих меяринских защитников, прежде чем Эйвен нашел слабое место в их защите и нанес удар Ваэваркой прямо в брата.
Выражение триумфа на лице Эйвена вытеснило остатки воздуха из легких Алекс, когда она смотрела, как огненное оружие летит к Рока, но не он пал жертвой клинка.
Это была Ниида.
Королева услышала крик Алекс и прибыла на Валиспасе, используя свое тело, чтобы защитить одного сына от убийства другим.
С тошнотворной медлительностью Эйвен вынул Ваэварку из груди матери. Ее красивое лицо стало пепельно-серым, когда она прижала руки к своей ране… и осела у его ног.
— Нет! — закричал Рока, точно так же, как Алекс кричала Майре, бросаясь, чтобы схватить королеву. Но прежде чем он смог хотя бы обнять ее, Ваэра и Гайэль прибыли на Валиспасе вместе с еще четырьмя Заявленными Зелторами. Шестеро бросились на Рока, удерживая его от последних мгновений с матерью, когда они вступили в бой с ним и Заином, втягивая их обратно в битву.
Эйвен, однако, оставался неподвижным, когда он смотрел вниз на Нииду, его лицо было пустым, но глаза горели.
Тогда королева потянулась к нему, ее руки, покрытые жидким серебром, прижались к закованным в броню ногам сына, и прошептала:
— Я прощаю тебя.
А затем ее тело обмякло, ее золотые глаза теперь были невидящими, когда она смотрела в никуда навсегда.
Грудь Эйвен начала подниматься и опускаться от глубоких, прерывистых вдохов. Как будто он забыл, что произошло в дворцовой библиотеке, когда он был готов пожертвовать Ниидой, он обратил свой пылающий взгляд на Алекс и закричал:
— Ты сделала это!
Она подняла Аэнару, готовая встретить удар, который, как она знала, надвигался, готовая попытаться покончить с этим раз и навсегда.
Но Эйвен не бросился на нее. Не в этот раз.
Вместо этого произошло четыре события, одно за другим.
Первым было то, что появилась Лена Морроу, окруженная вооруженной охраной Заявленных воинов, ее внимание было сосредоточено на Кайдене, когда она использовала свой дар, чтобы остановить его аннулирование Эйвена.
Во-вторых, Эйвен использовал свою вернувшуюся способность, чтобы послать мощную ударную волну, которая разорвала землю под ногами Алекс и отбросила ее назад как раз в тот момент, когда чудовищный вейон упал с неба. Легко вдвое превосходящий размерами остальных, он обхватил своими когтями Мятежного принца и поднял его высоко в воздух.
Третьим было то, что вейон отпустил Эйвена, и тот полетел обратно на землю, его огненный меч сверкал, когда он падал, прямо на…
«КСИРА, БЕРЕГИСЬ!» закричала Алекс, вскакивая на ноги.
Но было слишком поздно.
Потому что, несмотря на то, что Ксира увернулся, несмотря на то, что он открыл абрассу и исчез в волне чернильной черноты, всего через несколько секунд он снова появился сквозь нее с оглушительным ревом, когда его массивная туша падала, падала, падала на землю.…
…С Ваэваркой, застрявшей глубоко в его груди.
— КСИРА! — громко закричала Алекс, когда он рухнул рядом с озером, поле под ними задрожало так, что вода покрылась рябью. — КСИРА, НЕТ!
Она рванулся к нему, ее легкие горели, а из глаз текли слезы, когда она не смогла их сдержать, поскольку она отказывалась признавать, что связь ваэлианы между ними ослабевала с каждым ее шагом, пока не превратилась в ничто, оставив внутри нее чувство пустоты.
«КСИРА!» снова закричала она, прямо в его сознании. «КСИРА, ОТВЕТЬ МНЕ!»
Но он этого не сделал.
Между ними не было ничего, кроме зияющей тишины.
И все же она не сдавалась. Ей просто нужно было добраться до него. Ей просто нужно было добраться до него.
— СОРАЙЯ! — закричала Алекс, но впервые в жизни волчица не оказалась рядом с ней. Жар и холод наполнили ее одновременно, так как она знала, что единственная причина, по которой Сорайя не придет, когда ее позовут, была в том, что она не могла. И единственная причина, по которой она не могла, заключалась в том, что если…
Алекс подавилась очередным всхлипом, продолжая бежать сквозь толпу сражающихся, прокладывая себе путь к своему упавшему дракону. Но она была только на полпути туда, когда одновременно раздались два предупреждающих крика, один от Кайдена, другой от Джиры.
— АЛЕКС!
Поскольку Лена только блокировала Кайдена от использования своей способности, а не какой-либо другой в его распоряжении, интуитивный дар, которым он поделился с сестрой, позволил им обоим почувствовать, что должно было произойти — четвертый и последний ход Эйвена.
Вырванный из свободного падения вейоном, Эйвен ловко приземлился рядом с Ксирой и встретился глазами с Алексом через поле боя.
— Ты знаешь, что происходит, когда съедаешь сердце дракона, Эйлия? — выплюнул он, зная, что его кровь в ее венах позволила ей услышать его сквозь шум. — Позволь мне показать тебе.
Все еще мчась к ним, все еще слишком далеко, чтобы что-либо сделать, Алекс могла только наблюдать, как он вырвал свой клинок из плоти Ксиры и запустил руку глубоко в рану, вытаскивая небольшую часть золотого сердца внутри и поднося его ко рту.
При виде этого Алекс не смогла сдержать своей реакции. Прямо там, посреди воюющих сил, она согнулась, и ее вырвало, слезы хлынули из ее глаз, когда она очищала содержимое своего желудка.
— АЛЕКС! — снова раздался крик Кайдена, но она не могла пошевелиться, не могла контролировать свой рвотный рефлекс, не могла перестать видеть образ чистой золотистой крови, стекающей по подбородку Эйвена. — АЛЕКС!
