Академия Иммерсии: Портал судьбы - Алексей Герасимов
Острые зубцы вилки стукнулись о пустое дно тарелки, и Сара поняла, что обед подошел к концу. Она, в отличие от Каррии, не удивлялась тому объему порции, что требовал от нее желудок. Всем известно, что змеелюди едят не так много. Однако, дабы поддерживать облик Ассаны, Саре приходилось затрачивать немалое количество магических сил. А еда — единственный в текущих условиях способ их восполнения. Девушка только собралась встать, дабы отнести посуду на специальный стол, как тут же замерла. Рука медленно потянулась к стакану, в котором оставался недопитый морс, и Сара сделала вид, что жаждет осушить до конца свой напиток. В это время ее подсознание буквально кричало: «Тревога», ибо мгновенно ощутило, как ее новый облик мягко ощупывает чужое заклинание. Магически отследить источник не представлялось возможным, так как она этим бы раскрыла свою сущность. Но то, что в стенах Академии действует еще один «коллега», Сара поняла сразу. «Кровавому нюху», так называлось применяемое заклинание, не обучали ни в одном из официальных учебных заведений. Этот прием, негласно, передавался от мастера к ученику только среди наемных убийц. Мастер поведал о нем лишь на второй год ее обучения. Сара не опасалась, что «Кровавый Нюх» сможет преодолеть ее маскировку, ибо для нее она использовала куда более древнюю и могущественную магию. Однако, вилка в руке непроизвольно согнулась в досаде, ибо теперь, помимо основной задачи, Ядовитой Вишлегисс было жизненно необходимо найти и избавиться от конкурента. Почувствовав, как невидимое око оставило в покое ее энергетический облик, она сделала глубокий вдох и, отнеся грязную посуду на место, отправилась в общежитие, еще более внимательно оглядываясь по сторонам.
Глава 17
Оглядываясь назад, рискуешь споткнуться и упасть
Ничто не ново под луною:
Что есть, то было, будет ввек.
И прежде кровь лилась рекою,
И прежде плакал человек…
© Карамзин Николай Михайлович
Находиться в образе бесправной королевы для Лоррентии Теодорры Волкосветовой было бы не так тяжело, если бы не ежедневная необходимость встречаться с ненавистным кузеном и его матерью на общих ужинах. Для всех в Лунории она играла роль горюющей из-за исчезновения мужа и старшей дочери, владычицы которая, несмотря на удары судьбы, продолжает править своим народом. Для большинства слуг в замке, теперь уже преданно служащих Канцлеру, ее изменившийся социальный статус был известен, и прежнего уважения в сторону царствующей особы не наблюдалось. Шагая по замку, она вновь поражалась своей прежней наивной невнимательности, когда не узнавала встреченных в коридорах лиц. Как же ловко и незаметно Торра заменила обслуживающий персонал. Уж слишком далеко отошла от обязанностей хозяйки сама королева, переключившись на воспитание дочерей. Не в меньшей степени в этом был виноват и сам вождь. Супруг готов был и выполнял любой каприз обожаемых девчонок. Дамирр настолько хорошо справлялся с ролью правителя, что она, незаметно для себя, отдалилась от управления дворцовым закулисьем, предпочитая общество дочерей. К тому же, тетушка ненавязчиво, шаг за шагом, предлагала ей свою помощь, беря бразды правления бытом в свои руки. Теперь было поздно из шерсти блох выгрызать, оставалось лишь играть навязанную кузеном роль и надеяться, что она все-таки увидит своего бельчонка живой и невредимой.
Несмотря на то, что ее общая с мужем спальня во дворце все еще оставалась за ней, Лорра предпочитала ночевать в комнате дочерей, разделяя ложе с Эльзой. Младшая после переворота плохо спала, мучаясь кошмарами, но предпочитала не жаловаться, видя, что мать и без её капризов постоянно подавлена. Пятнадцатилетняя Айлин, которая уже вполне осознавала, что происходит, не стремилась вводить сестру в текущее положение дел. В то же время она стала более замкнутой и практически перестала разделять с младшей ее нехитрые игры. Лорра без утайки рассказала средней дочери о том, что судьба Лианы находится в лапах ее дяди, и попросила ее не сводить с Эльзы глаз. Вот и в этот вечер номинальная королева, пересилив себя, нехотя отправилась в собственные покои, ибо у нее закончились повседневные вещи. Презрительный взгляд попадающих навстречу слуг задевал самолюбие волчицы, но она была не в том положении, чтобы правом сильной напомнить о своих правах.
Лорра ненадолго замерла перед массивной дубовой дверью, за которой она провела множество страстных ночей в объятиях мужа. Глубоко вздохнув, она медленно открыла тяжелую створку, жалобный скрип петель которой идеально гармонировал с ее настроением. Мягкий свет от светокамней, заключенных в стеклянные плафоны замысловатой формы, вырвал знакомые предметы мебели из власти сумерек. С каждым шагом в этом родном, но теперь уже чуждом пространстве, она ощущала, как в её душе все глубже закрадывается тоска. Воздух в комнате казался пропитанным ароматом её покойного супруга — смесью весенних еловых шишек и морозного утра, что напоминали о множестве тихих, уютных вечеров, проведенных в его обществе. Закрыв глаза, можно было представить, что вот-вот ее северный волк привычно ворвется в спальню. Он начнет шутливую охоту за своей самкой, которую, по сложившейся традиции, она с удовольствием проиграет, позволяя победителю делать с ней все, что тот пожелает.
Утерев выступающие в уголках глаз слезы, Лорра постаралась взять себя в руки и сосредоточиться на цели своего визита. Это у нее получилось, но ненадолго. Ровно до
