Мертвый сезон в раю - Татьяна Владимировна Солодкова
Ну прямо как добрая кухарка дома. Только Мирта еще бы и прочла ей целую лекцию о том, как вредно есть мучное в сухомятку. А еще строго спросила бы, помыла ли юная леди руки перед едой — для Мирты, служившей в доме Викандеров еще задолго до ее рождения, Эль до сих пор была маленькой девочкой с перепачканными ладошками и битыми коленками.
Элинор улыбнулась при этой мысли. Все-таки, несмотря ни на что, она очень скучала по дому и тем, кто там остался.
Соседка же восприняла эту улыбку на свой счет и сама разулыбалась шире.
— Ну вот, а я что говорила! С вкусной едой и настроение всегда поднимается.
От необходимости дальнейшего общения Эль спасли раздавшиеся в коридоре шаги, и она выдохнула с облегчением. Не то чтобы Элинор имела что-то против доброжелательной (иногда чересчур!) пожилой женщины, но настроения и правда не было, и, увы, даже вкусные пирожки исправить этого не могли.
— Привет, — буркнул появившийся на пороге Грег, вяло взмахнув рукой.
— Привет, — со вздохом откликнулась Элинор.
— Здравствуй, дорогой. Проходи, присаживайся. Горе-то у нас какое… — немедленно затянула старую шарманку матушка Шерлиз.
Грегори обменялся с Эль понимающими взглядами, после чего, воспользовавшись тем, что соседка отвернулась, чтобы вытереть выступившие слезы передником, приставил ладонь ребром к губам и заговорщически прошептал:
— Может, сбежим?
В ответ Элинор приподняла руку с недоеденным пирожком и покачала головой.
Грег с тоской бросил взгляд в сторону выхода, вздохнул и все же опустился на соседний стул. Чем Эль сразу воспользовалась, положив голову ему на плечо. Он тут же склонил к ней свою, прижался щекой к волосам. Всего мгновение, пока Шерлиз отвлеклась, но сразу стало хорошо и спокойно...
А в следующее соседка вдруг обернулась с неожиданной для пожилой женщины прытью. И они отпрянули друг от друга, как застуканные на месте преступления подростки. Кажется, Элинор даже заалела щеками.
Шерлиз же с умильным выражением на лице сложила ладони под подбородком.
— Какие вы милые. Дело-то молодое…
Грег закатил глаза и бросил на Эль умоляющий взгляд.
Она закивала и принялась жевать быстрее.
— Сейчас сделаю чай вам обоим, — тем временем снова засуетилась соседка, застучала дверцами настенного шкафчика.
— Не надо чай, я лучше кофе, — отказался Грегори и уже начал вставать, чтобы самому его себе приготовить, но Шерлиз прытко преградила ему путь.
— Чай, — сказала настойчиво. — Вечером чаек — самое то для здоровья и крепкого сна.
Грег в ответ то ли фыркнул, то ли хмыкнул, но сдался и опустился обратно на стул.
Глава 38
Может, старушка Шерлиз и унимала печаль с помощью вкусной еды, но на Эль этот метод снятия напряжения явно не действовал. Съеденный пирожок хоть и успокоил желудок, однако настроения не поднял. А вот другой способ, предложенный Грегом, сработал превосходно…
Элинор толком и не помнила, почему они оказались в комнате Тэйта. Должно быть, потому что дверь в его комнату располагалась ближе к кухне по коридору. А через несколько минут уже забыла и не думала ни о каких печалях: горячие поцелуи и прикосновения заставили отойти на второй план не только терзающиеся ее мрачные мысли, но и весь остальной мир за пределами этой комнаты.
Эль тонула в этих поцелуях и касаниях, то обжигающе страстных, то легких, как порхающие по коже бабочки, дразнящих и провоцирующих. И отвечала со всем энтузиазмом, на который только была способна. Кожа к коже. Сердце к сердцу. Так откровенно, насколько это возможно. Смело и искренне. Без капли стеснения или сомнений.
Разве могла она подумать, что хмурый тип, встреченный ею однажды в коридоре Гильдии магов, окажется таким нежным, чутким и настолько… близким — не только физически?
Могла ли предположить, что он умеет улыбаться… так?
Он вел ее за собой и с легкостью передавал ведущую роль, позволяя проявлять инициативу в любой момент, когда ей этого захочется. Не более опытный любовник и вчерашняя девственница — партнеры, равные. И осознание этого только сильнее будоражило кровь и сминало собой все запреты.
Какие уж тут пирожки, в самом-то деле?..
Откинувшись на подушку и все еще восстанавливая дыхание, Элинор смотрела в неровный кое-где потрескавшийся потолок и думала о том, что здесь и сейчас, в этот самый момент настолько счастлива, что, умей она летать, парила бы над кроватью, как перышко.
На губы сама собой наползла, должно быть, совершенно идиотская, блаженная улыбка и… пропала, стоило Эль вернуться с небес на землю и вспомнить, что еще какая-то неделя — и ей придется уезжать.
Как же она будет без него?
Маленькая капризная девочка, редко получающая в чем-либо отказ, которая все еще жила где-то внутри нее, требовала прямо сейчас пристать к Тэйту с этим вопросом. Спросить, не хочет ли он тоже вернуться в столицу? А если да, то немедленно написать отцу и попросить поспособствовать. Или…
Элинор вздохнула глубже и от души отвесила этой глупой нетерпеливой девочке оплеуху. Она уже пыталась навязаться Линдену, распланировав все за него, и больше такой ошибки себе не позволит.
И все же, как бы Эль ни мечтала выйти замуж за Айрторна, она никогда не испытывала к нему ничего похожего на то, что чувствовала сейчас к Тэйту.
Боги, она же просто хотела завести интрижку, почувствовать себя взрослой и независимой, набраться опыта с тем, кто ей приятен, в конце концов. Когда все пошло не по плану? В какой момент зашло так далеко?..
— О чем ты так усиленно думаешь? — поинтересовался Грегори, перекатившись на бок и подставив согнутую в локте руку под голову. — Весь лоб в морщинах.
И сказано было это так легко и беспечно, что Элинор только еще раз убедилась, что маленькой девочке из подсознания нужно почаще отвешивать подзатыльники.
Она повернулась к нему, подложив под щеку ладонь, и ехидно ухмыльнулась. Лоб у нее морщинистый, понимаете ли. Ну, погоди!
— Думаю, ты с детства такой вредный или это потом так много стукался головой?
Он рассмеялся, а потом широко улыбнулся той самой улыбкой «не для всех», от которой у Эль подкашивались коленки.
— Точно с детства. Хотя-а-а… — Тэйт сделал вид, что задумался. — В детстве меня немало лупили. По голове в том числе.
Элинор после этих
