Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ) - Таис Сотер
Вагончики были очень удобными, хотя для высоких гармцев явно низковаты, что заставило их неудобно скрючиться, склонив головы — сидений на всех не хватало.
Дорога, к сожалению, была совсем короткой, и очень скоро мы прибыли к месту назначения. Ещё одна лестница, и мы, наконец, достигли жилых помещений. Кажется, эта скала была испещрена туннелями и рукотворными пещерами как червивое яблоко. К счастью, предсказание Лиазара не сбылось. Мне достались вполне уютные, хотя и не слишком большие, покои.
— А что, все гармцы живут в горах? — спросила я Астенари, сопровождавшего меня.
Джаред расстался с нами сразу же, как только мы сошли с подземной железной дороги. Кажется, он решил избегать меня, к моему большому облегчению. Компания Лиазара меня устраивала гораздо больше. Если бы ещё и Адиель перестал маячить за моим плечом!
— Нет, в основном в городе и крепостях. Но Велор Рейвен предпочитает жить именно здесь — в Сердце Гарма, хотя у меня от этой горы обычно мурашки. Здесь вообще мало кто может долго жить, особенно из молодых некромагов. Но ты, возможно, ничего не почувствуешь, — объяснил мне Атенари.
Тут он ошибался. Потому что я отлично понимала, почему это место названо Сердцем. Я слышала, не ушами, а всей своей сущностью, мерное биение, звучавшее откуда то из недр горы. Источник, подобный тому, что я чувствовала в Салдорской пустыне или видела в горах Талсу. И он был прямо под нами. Не мёртвый… но больной и очень, очень старый.
Я была захвачена этим звуком, и ощущениями, рождавшимися от него, так что очнулась, лишь когда услышала щелчок закрываемой двери. Недоуменно завертела головой. Лиазар Атенари ушёл, оставив нас вдвоём с Адиелем. Зиккрахен перехватил мой взгляд.
— Мастер крови заметил, что защитное заклинание на комнате пообносилось, и его нужно обновить, и пошёл за нужными инструментами.
— Пошёл, или ты его отправил?
Уголки губ Адиеля чуть вздрогнули.
— Инициативность наказуема. К тому же кому, как ни "уникальному специалисту" доверить защиту покоев достопочтимой айри? Уж явно, не такому бездарю, как мне.
— Или вы хотели остаться со мной наедине. Что-то хотите сказать? — спокойно спросила, и оглянувшись, присела в единственное в комнате кресло, вынуждая мага сесть на более неудобный стул.
— Скорее предупредить.
— Вы? — я позволила недоверию проступить на моём лице.
— Почему же нет?
— Потому что вы и пальцем не пошевелите, если это не касается ваших интересов, или интересов вашего хозяина. Только вот не думаю, что цели Второго Консула совпадают с моими.
— Иногда у нас появляются союзники там, где мы не ожидаем, — загадочно сказал Адиель. — А те, кто кажется совсем безобидными, оказываются страшнее всего. Не доверяй Лиазару, он гораздо опаснее, чем ты думаешь. Он прячется под маской шута, но сам не задумываясь выдаст с потрохами Велору.
— О, за него это уже сделал Хаккен, так что боюсь, Лиазару Атенари за ним уже не угнаться, — горечь всё-таки просочилась в моём голосе.
Адиель нахмурился, разглядывая меня. И наконец, на что-то решился.
— У Велора есть два помощника, две руки — правая и левая, и как водиться, одна не знает, что делает другая. Ну или делает вид, что не знает. Хаккену он доверяет заниматься делами дипломатического и политического характера — при всех его недостатках, Джаред достаточно осторожен и рассудителен. Лиазар же берётся за задачи, на первый взгляд, менее масштабные, но чуть более… грязные. Его ум столь же остёр, сколь и испорчен. И это сильно роднит Лиазара с его хозяином. И Велор в последнее время всё больше приближает Атенари к себе. Джаред же несколько лет находится в опале, и лишь теперь он постепенно восстанавливает свои позиции. То, что Хаккен питащил тебя в Гарм — большая для него удача.
— Я должна быть счастлива за карьерный рост Хаккена? — ядовито спросила я. — Хотя это стоило ему так мало — всего лишь мою свободу! Не понимаю, зачем ты рассказываешь мне всё это. Что мне до ваших внутренних интриг? И с каких пор вы стали с Хаккеном лучшими друзьями?
— С тех пор как мы встретили ту, что стоит на пересечении дорог, и подумали: вдруг она сможет изменить наши судьбы? Второй Консул, кстати, не в курсе о истинной сущности некой молодой особы, так что советую тебе не слишком молоть языком о некоторых… способностях, котоыми эта особа обладает. Так будет лучше для всех нас.
Ого, что я слышу? Зикрахен и Хаккен сговорились за спиной Велора, да и ещё по поводу меня.
— Сделаю, что могу, — сухо ответила я, — но сомневаюсь, что если Велор возьмётся за меня, я смогу что-либо от него скрыть.
— О, да он с тебя пылинки будет сдувать, так что можешь не опасаться серьёзных допросов. Тем более, что он верит, что эйсор не даст тебе скрыть от него хоть сколько значимую информацию.
— А разве нет? И для чего ему…
Адиель шикнул на меня, не дав договорить. Атенари возвращался.
Когда некромаги покинули меня, оставив на попечение молчаливых (немых?) слуг, я наконец смогла насладиться, пусть и относительным, но всё же одиночеством. Плотно перекусив, я попыталась заснуть. Но не смотря на сильную усталость, сон не шёл. Рваный, болезненный ритм Источника мешал мне успокоиться, навевая тревогу. Пришли мысли, которые я упорно гнала от себя всё это время. О людях, которые мне дороги.
Отец, поддавшийся моим заверениям о том, что я справлюсь. Сейчас он, наверное, корит себя за моё исчезновение. Папа всегда был склонен брать на себя вину за чужие ошибки. Дед, которому нельзя волноваться. Что с ним будет, когда он узнает, что его наследница не оправдала надежд? Эрик, пропавший в Пустошах Гэлин, даже Бергель. Мой отряд. Я подвела их всех.
Но больше всего я подвела Хеля. Я обещала ему быть осторожной. Я обещала не оставлять его одного. Но едва ли мы теперь когда-либо встретимся.
Хель сильный. Он справится. Пустынник прожил тысячу лет и проживёт ещё столько же, если не больше. А что я? Я арэнаи, и наши жизни слишком коротки и мимолётны, чтобы за них цепляться.
— Но я же не собираюсь умирать, — прошептала я в ночную тьму. — Так почему я чувствую, что моё время утекает сквозь пальцы?
Сон мой впервые за долгое время не сопровождался причудливыми и пугающими сновидениями. Но и не приносил отдохновение. Это место, этот неправильный,
