Скиталец - Тиффани Робертс
Ронин прижал ладонь к стене и ловко расстегнул оставшиеся пуговицы, обнажив ее грудь. Он взял одну из них в ладонь, поглаживая ее сосок указательным и большим пальцами, и Лара застонала ему в губы.
Продолжая обнимать его за шею, она просунула другую руку между их телами и расстегнула его штаны. Его член, твердый и готовый, вырвался на свободу. Она обхватила его, направляя головку к своему центру.
— Сейчас, Ронин, — прошептала она.
Он не колебался.

Лара выдохнула, откидывая голову назад, когда Ронин вошел и наполнил ее. Она обхватила его ногами, притягивая ближе, глубже. Его руки опустились на ее бедра, поддерживая ее, прежде чем он отстранился и снова врезался в ее нетерпеливое тело.
Реальность растаяла, оставив только ощущения. Его землистый аромат, ощущение его теплого, твердого тела, давление его пальцев на ее коже, восхитительное трение между ними.
Он был всем, что ей было нужно, чтобы чувствовать себя живой.
Она закрыла глаза и прильнула к нему, тяжело дыша в такт его движениям. Ее оргазм поразил, как удар молнии, быстрый и мощный, и ее крики эхом отразились от бетонных стен. Наслаждение захлестнуло ее, поднимая все выше и выше. Ее пальцы впились в его плечи, и она прикусила губу, чтобы заглушить крики.
— Лара, — простонал он, и его ритм, такой совершенный, сбился. На мгновение ей показалось, что она слышит жужжание механизмов внутри него. Его член завибрировал, вызывая у нее еще один оргазм. Затем он наклонился вперед, зарывшись лицом между ее шеей и плечом, и оперся одной рукой о стену для опоры.
Тяжело дыша, Лара улыбнулась и провела кончиками пальцев по коротким волосам у него на затылке. Его член все еще наполнял ее, и ей захотелось, чтобы он взял ее снова.
— Я скучала по этому, — сказала она, открывая глаза, и поцеловала его в висок.
— В один прекрасный момент моя система не сможет восстановиться.
Лара рассмеялась.
Ронин поднял голову и посмотрел на нее, ухмыляясь.
— Это все, что мне нужно сделать, чтобы услышать этот звук от тебя?
Ее улыбка погасла. Она погладила его по щеке.
— В последнее время нам не так уж часто приходится смеяться.
— Разве? Мы оба живы. Это стоит отпраздновать, не так ли?
— Да, — она прижалась губами к его губам.
Теперь они оба были живы, но это нисколько не уменьшило ее страхов по поводу возвращения в Шайенн. Это был правильный выбор, и самый опасный. Было бы так легко остаться на базе, выполнять свою долю работы, жить своей жизнью в мире.
Но как она будет спать по ночам, зная, что жители Шайенна страдают, в то время как она живет в безопасности и комфорте?
Ронин был ее счастьем. Когда он был рядом, у нее была надежда.
Она провела кончиком пальца по его брови и посмотрела ему в глаза.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — он положил ладонь на ее щеку, проведя большим пальцем по крошечному шраму. В его руке была невероятная сила, но она знала, что он никогда не злоупотребит ею.
Она улыбнулась и поджала ноги, не желая отпускать его. Таких моментов, как этот, было немного, и хотя ее потребность была удовлетворена, она жаждала большего.
Скрип металлической двери был единственным предупреждением о том, что их уединению пришел конец.

Ронин уловил звук за три десятых секунды до того, как Лара напряглась.
— Черт, — пробормотала она, застегивая рубашку.
Он быстро поставил ее на ноги, разгладил юбку и поддержал, когда она пошатнулась. Приближались быстрые шаги в сапогах.
Кто-то прочистил горло позади Ронина.
— Я… э-э…
Лара, усмехнулась, посмотрела через плечо Ронина и отвернулась, чтобы застегнуть рубашку.
Ронин засунул свой член в штаны, застегнул их и повернулся лицом к новоприбывшему. В его мозгу прокручивалось бесчисленное множество возможных реакций на прерванное занятие, и большинство из них сопровождались раздражением. Они пробыли здесь, в одиночестве, без каких-либо помех большую часть часа, но стоило им поддаться своим желаниям…
Он узнал солдата, хотя и не знал его имени. Лицо молодого человека было краснее, чем у Лары. Ронин поднял брови. Это был самый нейтральный ответ, на который он был способен. Он жаждал тепла Лары. Два месяца симуляций и воспоминаний только усилили его желания.
Она положила руку ему на спину. Больше всего на свете ему хотелось развернуться, прижать ее к стене и снова овладеть ею.
— П-полковник х-хочет, чтобы вы явились в военный штаб, — заикаясь, произнес солдат. — Пожалуйста? — его взгляд метнулся мимо Ронина к Ларе. Он знал, что увидит солдат — раскрасневшиеся щеки, припухшие губы и растрепанные волосы. Женщина, которую любят.
Логика — солдат был молод и неопытен, всего лишь выполнял приказы. Он невольно прервал их уединение и из-за этого чувствовал себя неловко. Не знал, как себя вести.
Но какая-то часть Ронина — к счастью, небольшая — хотела убрать Лару с поля зрения солдата и убедиться, что он никогда больше не посмотрит на нее.
— Мы скоро будем там, — сказала Лара.
Ронин был благодарен ей за уравновешенный ответ, он не мог предложить ничего подобного.
Его ревность и собственничество были совершенно иррациональны, но он мог отрицать их не больше, чем данные в своей памяти.
Ронин уставился на солдата. Молодой человек сглотнул и уставился в пол.
— Мы найдем дорогу, — наконец сказал Ронин.
— Д-да, сэр, — покраснев, солдат повернулся и поспешил прочь. Звук захлопнувшейся двери эхом отозвался за его спиной.
— Теперь пугаешь мальчиков? — спросила Лара со смехом.
Ронин повернулся к ней, остановившись, чтобы оценить румянец на ее щеках, ее взъерошенные волосы, ее соблазнительные губы. Они были для него.
— Я ничего не делал.
— Тебе и не нужно было, — она взяла его за руку, переплела их пальцы. — Пойдем посмотрим, чего хочет Тот-Кому-Следует-Повиноваться. Чем дольше он будет ждать, тем больше разозлится.
Они шли по бетонным коридорам, через тяжелые стальные двери, под тусклыми верхними лампами. Безопасность базы была неоспоримой — любой, кто не провел на ней значительного количества времени, быстро заблудился бы. Даже Ронин был близок к тому, чтобы потерять счет количеству защищаемых проходов и лабиринтов.
И все же что-то в Ронине все еще стремилось наружу, к Пыли. К открытому воздуху и относительной тишине. Лара несколько раз упоминала, что чувствует себя взаперти, как пленница, и он это понимал. Возможность свободно перемещаться по
