Хвостатым здесь не место! - Екатерина Вострова
— Это называется «не пускать никого на территорию»? — Финик остановился рядом с Ирен, сверля ее взглядом, и я поняла, у кого красотка набралась командного тона.
Вот, кажется, отчитывали ее, а провалиться сквозь землю захотелось мне.
«Я должна вернуть Алечку», — напомнила себе, пытаясь не растерять боевой дух.
— Я просто не ожидала, что от этой смертной могут быть проблемы. Готовилась к гостям другого рода, — по тону Ирен не было понятно, испытывает она угрызения совести за свой промах или ей вообще неведомо такое.
Разум зацепился за презрительно брошенное «смертной» — быть может, это что-то вроде того, как богатые говорят «простые смертные», имея в виду бедняков?
Хвостатый скривился, кинул взгляд на стоявшую на лестнице девушку:
— Посади гостью на такси. С ней, — еще один кивок, на этот раз в мою сторону, — разберусь сам.
Я по-прежнему сидела на полу, пока мимо проходили Ирен и полураздетая гостья Финика, не делая попыток подняться. Решимость и смелость потихоньку таяли, оставляя после себя опустошение. Бросив уничижительный взгляд в мою сторону, Ирен вышла из дома вместе с поспешно накинувшей легкую куртку гостьей. Мы с Фиником остались вдвоем.
— Выглядишь так, будто прорывалась с боем, — усмехнулся хвостатый.
Он еще и издевается надо мной! Горечь и боль вновь подняли голову. И все, что я могла, чтобы не сойти с ума — это выплеснуть их на виновника моего несчастья.
— Должно быть, приятно видеть результат своих стараний? — ехидно отозвалась, тяжело поднимаясь на ноги.
— Ирен должна была следить за домом. Я к твоему виду отношения не имею, — пожал плечами мужчина, отворачиваясь от меня и шагая в сторону небольшого кресла. — Не возражаешь, если я сяду? Все еще не могу до конца восстановиться.
— Не заговаривай мне зубы! Ты прекрасно знаешь, почему я здесь! — единственное, что меня сейчас удерживало от того, чтобы вцепиться ему в горло, это понимание, что быстро вернуть Алечку без его помощи не смогу.
Он уселся на кресло, вольготно развалившись в нем, и снова стал напоминать короля жизни. Впрочем, он, по сути, им и был.
— Итак, какого дьявола ты пришла и испортила мне вечер?
В меня уперся холодный взгляд, от которого пробирало до дрожи. Он словно говорил мне, что шутки кончились, а скоро закончится и кредит терпения, выданный мне в счет вчерашней спасительной операции. Но меня это нисколько не впечатлило.
— Испортила вечер? Ты издеваешься? А зачем ты оказался такой мстительной сволочью и испортил мне жизнь?! Кто тебя просил вмешиваться?! — не выдержав напряжения, я всхлипнула, пытаясь удержать подступавшие слезы.
— Дорогуша, ты в своем уме? — холодно уточнил он. — Ты хоть понимаешь, что несешь?
Его глаза снова отдавали желтизной, и на этот раз списать все на освещение уже не было никакой возможности. Вот только меня уже было не остановить.
— Это ты утром начал с угроз, что вызовешь опеку. Мужик сказал — мужик сделал, да? — зажала рот ладонью, понимая, что еще немного — и снова разревусь прямо здесь и прямо сейчас.
— Так, стоп. Что случилось? — Финик поднялся и шагнул ко мне.
— Ты случился! Лучше бы тебя вчера прибило тем взрывом! — на последнем слове меня прорвало, я больше не могла выдавить из себя ни звука сквозь сплошной поток слез.
Что-то мягкое скользнуло к талии, обвивая ее, и дернуло меня вперед. Я попыталась вырваться, отбиться. Бесполезно. Мужчина просто обнял меня, зажимая руки и гася все мои взбрыки.
— Тшш… — прошипел на самое ухо. — Вообще, желать мне смерти — это нормально, не стоит из-за этого убиваться.
Шутка была не смешная, но, несмотря на сплошной поток рыданий, я не удержалась, усмехнулась и перестала вырываться.
— Кристина, зачем ты здесь? Еще утром мне показалось, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Что-то с Алевтиной?
— Не делай вид, что не имеешь к этому отношения.
— Дьявол, ты невыносима! — он резко отстранился и вернулся в кресло. — По твоему, мне делать больше нечего? А ну, рассказывай все!
Последнее он гаркнул так, словно я была солдатом на плацу, а он генералом. От неожиданности слезы высохли, а я буквально на автомате ответила, чуть заикаясь:
— Алю забрали соцслужбы. Сказали, что на меня поступила жалоба.
— И какого дьявола ты решила, что это я?!
— Больше никто не знал о том, что я здесь, и ты сам угрожал сделать это, — довод казался вполне логичным, но сомнения уже начали закрадываться в душу. Но если не Финик, то кто?
— Я этого не делал. Да и угрозы утром были лишь от тебя. Напомню, ты хотела вызвать полицию. Еще вопросы? — его глаза вновь засверкали кошачьим цветом.
— Но больше некому…
— Шерлок Холмс из тебя так себе. Ты ради этого приходила? Это сделал не я.
Я растерянно смотрела на хозяина дома, не зная, что делать дальше. Как вернуть свою дочь?
— Ты ведь предлагал свою помощь утром. За то, что я помогла тебе, — ухватилась я за спасительную мысль.
— Ключевое слово — утром. До того, как ты дважды вылила на меня ушат словесных помоев.
— Я… готова извиниться, — глухо сказала я, понимая, что на самом деле готова на что угодно, лишь бы вернуть дочь.
— От твоих извинений вечер приятнее уже не станет, — скривился Финик, откидываясь на спинку кресла.
Закусила губу, пытаясь решиться. Я ведь видела девушку, которую отправляли на такси. Ее волосы такого же цвета и тоже вьются. И лицом очень на меня похожа. Очевидно, что я определённо в его вкусе. Интересно, это была постоянная любовница или случайная связь?
— Помоги мне вернуть дочь. Пожалуйста, — я подошла к его креслу вплотную, не решаясь посмотреть в глаза.
— Хорошо. Помогу, — вскинула голову, не решаясь поверить в услышанное, и наткнулась на оценивающий взгляд снизу вверх. — В конце концов, ребенок должен быть с матерью. Но у меня будет одно условие.
Я усилием воли подавила нехорошее предчувствие, шевельнувшееся внутри. Тяжело сглотнув ставшую вязкой слюну, на пределе слышимости выдохнула:
— Все что захочешь.
Внутри все сжалась от опасения того, что может последовать за этими словами.
— С этого момента тебе запрещается говорить мне «нет».
— Я… — запнулась, не в силах договорить.
Алечка сейчас была не со мной. В чужом месте, с чужими людьми.
Ощущения в этот момент были такими, словно я подписываю себе смертный приговор.
— Я согласна, — с трудом выдавила из себя.
В конце концов, не говорить «нет» не значит во всем соглашаться.
— Отлично. Тогда начнем… — на его лице медленно расцветала хищная улыбка.
