Мой лорд - монстр - Ти Шарэль
Девушка помедлила, но все же решилась:
— Он заказал средство от облысения, — осторожно сказала она и, видя мое внимание, продолжила более охотно, — и, кажется, переборщил. Потом за день несколько раз бегал к Данне, чтобы она состригла лишние волосы.
— Господин Коналл — сильный маг, — уважительно сказала старшая. — Он моему брату родимое пятно убрал. Насовсем.
— А моя знакомая, — вступила в разговор третья девушка, — заказала у господина Брука средство для смены цвета глаз. Мечтала быть голубоглазой. Теперь такая счастливая.
Девушки расслабились и, продолжая осторожно растирать меня кремами и бальзамами, переключились на обсуждение лучшего цвета глаз. А мне вспомнилось, как несколько раз карие глаза моего мужа казались мне кроваво-красными. Совсем как у зверя на его мыслекамне. Глупость, конечно, но эти воспоминания наложились на волнение от предстоящей ночи, и мне стало холодно до дрожи.
— Миледи замёрзла! — воскликнула старшая горничная и торопливо укрыла меня пледом.
Помогло это только тем, что теперь горничные не видели моего озноба. Старшая девушка взялась расчёсывать мои влажные волосы, подсушивая их полотенцем, а остальные споро закрывали баночки и укладывали их обратно в шкаф.
— Сейчас принесу ночную строчку, миледи, — сказала освободившаяся девушка и убежала прежде, чем я успела ее остановить.
— Я останусь в этой сорочке, — твердо сказала я, с нарастающей паникой разглядывая одежду, которую принесла горничная. Сплошные кружева и гипюр! Я не смогу показаться на глаза Клэйтону в таком виде!
— Но, миледи, — растерянно произнесла девушка, — она же совсем простая! И слишком плотная! Посмотрите, какая красота!
Остальные горничные закивали в единодушном согласии. Но это не им предстояло идти к мужу практическими голыми, так что я не впечатлилась.
— Мне холодно, — пояснила терпеливо. — К тому же я привыкла спать в хлопковой одежде.
Девушки переглянулись, но настаивать не осмелились. Навели порядок в ванной, проводили меня в спальню и почтительно попрощались.
Я села на кровать, в волнении теребя подол белой ночной рубашки и пристально изучая дверь, разделяющую супружеские спальни. Клэйтон придет за мной? Или мне следует постучать? А может он передумал и хочет отдохнуть? Последняя мысль меня почти успокоила, так что я испуганно вздрогнула, когда раздался короткий стук, и дверь, которую я гипнотизировала, отворилась.
Ничего не говоря Клэйтон подошёл ко мне. Я сглотнула, разглядывая мужа. На нем были светлые полотняные брюки и рубашка без пуговиц. Широкий ворот открывал мужскую шею до ключиц, и я впервые подумала, что хотела бы увидеть Клэя без рубашки.
Он протянул мне руку и молча стоял, ожидая, пока я встану с кровати и сделаю шаг навстречу. В его взгляде было напряжение и надежда. Клэйтон был очень терпелив со мной весь этот месяц. Пора и мне делать встречные шаги. И я сделала: усилие над собой и крошечный шаг к мужу.
А дальше он подхватил меня на руки, прижал к себе и унес в свою комнату.
— Как долго я ждал, — выдохнул герцог, на ходу начиная меня целовать. Глаза, лоб, щеки, губы.
Опустил на кровать, лег рядом и накрыл нас обоих одеялом.
— Ты дрожишь, Лучик. Ничего не бойся. Я не сделаю тебе больно. Я умею убирать боль, помнишь?
Я кивнула и попыталась улыбнуться. Клейтон тут же протянул руку и, удерживая мою голову ладонью, большим пальцем погладил мои губы. Так, словно хотел ощутить улыбку на ощупь. Потом склонился и поцеловал. Легко, мягко. Его теплые губы едва касались моих, ладонь все также удерживала голову, а большой палец ласкал щеку. Поцелуй все длился. Медленный, томящий, призывающий расслабиться и обещающий удовольствие. Я прикрыла глаза, чувствуя, как учащается мое дыхание.
Удивилась, когда обнаружила свои пальцы в вороте его домашней рубашки. Замерла, поколебалась, но продолжила осторожное изучение его кожи кончиками пальцев. Клэйтон коснулся языком моих губ, и это порочное прикосновение влажного горячего языка вызвало мучительно-сладостный спазм внизу живота. Лёгкий стон, полный удивления и непонятного желания, сорвался с моих губ. Язык Клэйтона сразу скользнул между ними. Ладонь надавила на затылок, не давая мне отстраниться. Я и не хотела. Жар растекался по телу, заставляя дрожать уже не от холода, а от просыпающейся чувственности.
Клэйтон прервался на миг для того, чтобы стянуть через голову свою рубашку. Я осторожно провела пальцами по напряжённой шее, твердым плечам. Мужчина не двигался и, кажется, даже не дышал. Я осмелела. Погладила мужа по щеке, шее, вновь скользнула пальчиками на грудь.
Клэйтон нависал надо мной неподвижной глыбой, удерживая вес на локте правой руки. Левая рука все также лежала на моем затылке, и я скорее чувствовала, чем видела, как мужчина судорожно вздрагивает от моих несмелых прикосновений.
Когда мои пальцы прошлись под его рукой и переместились на спину, Клэйтон вновь завладел моими губами. Мягкости в поцелуе стало значительно меньше, а ласковой настойчивости гораздо больше. Тугой комок, свернувшийся внизу живота, становился невыносимо чувствительным. От жара и непонятной потребности было сложно дышать.
Сама не заметила, как одеяло оказалось на полу, а шнуровка на моей сорочке распущена. Только ощутила горячее касание чуть шершавой ладони к тонкой коже груди. Замерла буквально на секунду и тут же расслабилась, отдаваясь во власть новой волны удовольствия, разливавшейся по телу от ласковых движений мужских пальцев.
Мои руки блуждали по его спине. Гладили, царапали, сжимали.
— Пожалуйста, — всхлипнула я, сама не понимая о чем прошу.
Клэйтон оставил мои губы, спустившись с поцелуями на шею, а потом ещё ниже. Его рука скользнула по ноге вверх, задирая подол сорочки. Настойчивые пальцы огладили бедро, двинулись к животу, а потом совершенно неожиданно ниже, протискиваясь между бедер.
Я инстинктивно сжала ноги и попыталась воспротивиться, но Клэйтон закрыл мой протест поцелуем. Он все целовал и целовал, ничего больше не предпринимая, а мышцы бедер уже ныли от напряжения. Но стоило мне чуть расслабиться, как беззастенчивые пальцы продвинулись ещё ниже, практически касаясь места, где пульсировал тот самый комок обнаженных нервов. Мучительное напряжение заставило меня поддаться бедрами навстречу настойчивым пальцам и мужская ладонь легла на самое сокровенное.
— Пожалуйста, — снова простонала я, как только муж оторвался от моих губ и начал покрывать горячими поцелуями лицо, шею, грудь.
— Лучик, — хрипло выдохнул он, — как же долго я ждал. Девочка моя. Любимая.
Почему-то последнее слово резануло слух. Наваждение чуть схлынуло, и я осознала, что ночная сорочка широким поясом собрана на талии, а на мне лежит абсолютно обнаженный мужчина, руками упираясь по обе стороны подушки.
А между ног давит вовсе не его ладонь. Страх вспыхнул яростным пожаром, выжигая сладкую негу.
— Нет! — испуганно вскрикнула я, чувствуя, как
