Мой сводный зверь - Анна Григорьевна Владимирова
— Мам! — донеслось вдруг до меня из гостиной. Я прислушался, ожидая. Но Карина не пришла. И тогда ее позвали снова: — Мама!
Я тихо выскользнул из комнаты и прошел в гостиную. Детеныш Карины стоял перед раскрытым холодильником и пытался что-то достать с верхней полки. Карины в кухне не было.
— Эльдар! — возопила малявка, завидев меня. — Я молока хочу.
— А «пожалуйста» тебя не учили говорить? — поинтересовался неприязненно.
Девочка надулась, проследив за моим приближением:
— Пожалуйста.
Я прошел к холодильнику и достал ей молоко.
— Подогреешь? — глянула на протянутую пачку исподлобья. — Пожалуйста. — Я развернулся к кухонному столу. Она прицепилась хвостом: — А это твой волк был там? — Она схватилась ладонями за столешницу, которая ей оказалась по подбородок.
— Тебе сколько лет? — нахмуримся я, доставая чашку.
— Пять.
— Волк был мой.
— А какао сделаешь? — Она схватилась ладонями за столешницу, которая оказалась ей по подбородок.
Я шумно втянул воздух, стискивая зубы:
— Мы так не договаривались.
— А волка как зовут?
— Никак его не зовут.
— А он придет ещё?
— Может…
— Ты такой классный! — вдруг воскликнула она, складывая подбородок на ладони и глядя на меня с обожанием. — Целый волк у тебя есть настоящий!
Почувствовал за спиной движение, я увидел в отражении поверхности кухонного шкафа, как у стола возникла Карина, но не издавала ни звука — ни дочь от меня не пыталась оттащить, ни позвать. Постояв, она тихо села на ее стул:
— Спасибо.
— Мы до этого ещё не дошли, — съязвил я. — Пока что выучили только «пожалуйста».
Карина фыркнула, закатив глаза:
— Когда ты стал таким невыносимым?
— Всегда был таким, — огрызнулся.
— О, нет! Ты был очень даже ничего! А теперь рядом невозможно находиться! Будто у тебя аллергия на людей…
— Очень может быть, — зло процедил я, поставил девочке какао и направился к холодильнику, когда вдруг услышал тихое:
— Очень жаль, что так.
Я вцепился в дверку, вперив взгляд в полки.
Знала бы она…
В какой-то момент показалось, что я ей сейчас все объясню. Да так, чтобы не переспрашивала больше!
Но внешне даже рука не дрогнула, когда тихо закрыл холодильник и перевел взгляд на Карину. Она смотрела на меня, я на нее. То, что ей жаль, ни черта не было хорошо. Зверь услышал в ее тоне то, что оставляет щель для надежды, в которую ещё можно проскочить. И только я понимал, что эту брешь придется разбивать наживую.
— Мне надо уехать. Справитесь сами?
— А скоро вернешься? — оживилась девочка.
— Сегодня. — И я направился из кухни.
Оставлять Карину было тревожно. Зверюга паниковала, что та снова сбежит, исчезнет… Объяснить животной части себя, что Карина — не моя, шансов не было. Если бы я попытался заменить ее, может, удалось бы переключиться. Но я не искал, да и в возможности отвлечь волка от избранной сильно сомневался. Мне не хотелось никакую другую. Я хотел ее. Тогда, когда она уехала и исчезла с глаз, забыть казалось единственным правильным решением. Сейчас же, когда она перед глазами, меня словно ткнули мордой в роковую ошибку, что я допустил. Особенно когда смотрел в глаза ее дочери…
Рычащий звук двигателя мотоцикла взорвал тишину вокруг, и я поморщился… Тишина после долгих командировок начинала нервировать, обещая неприятности. Так оно, похоже, и было…
***
Звонок адвокату расстроил. Судебное заседание назначено на следующую неделю, но она сказала, что, возможно, его снова перенесут.
Олег говорил, что даст развод, когда пытался меня вернуть. Потом начал менять стратегию. В общей сложности мы бьемся уже два месяца. И тут — новость, что он подал прошение в комиссию по делам несовершеннолетних, обвинив меня в ненадлежащем уходе за ребёнком. Адвокат обещала выяснить детали и позвонить.
А я отбила звонок и уставилась в стол. Что мне делать? Бежать? Но как жить дальше? Как работать и кормить себя и Ксению?
Кажется, я так и просидела в ступоре до вечера. Ксеня притащила на кухонный стол свои находки, книжки и игры, но не отвлекала от отчаяния, которое парализовало. Когда приехал Тахир, я едва ли нашла в себе силы подняться и помочь ему занести в дом пакеты.
— Эльдар уехал, — зачем-то сообщила я, запоздало соображая, что они наверняка созвонились.
— Плохо себя ведёт? — заглянул он участливо в глаза.
— Эльдар? — совсем растерялась я, выходя из оцепенения. — Нет… Нет! Он… У него просто… тяжело ему. Раны… Я понимаю…
Эльдар как-то померк на фоне происходящего у меня в личной жизни.
— Ладно, — кивнул Тахир и увлек к себе Ксению. — Я купил тебе пластилин. И ещё там что-то для поделок…
На время я забыла о неприятностях. Ксеня в таком восторге начала вытаскивать из пакета подарки, что только и оставалось сиять вместе с ней.
— Спасибо, — улыбнулась я Тахиру.
— Не за что, — ответил он на улыбку. — Пусть играет.
— Ей бы только постелить что-то, а то скоро в пластилине будет весь дом.
— У нас кабинет целый бесхозный стоит, где работала Полина. — Наши взгляды встретились, и он мягко кивнул: — Я не хожу туда почти… Думаю, мама твоя была бы рада, если бы он перестал пустовать.
То, что раньше ранило, сейчас неожиданно показалось лечением. Возможность коснуться мира мамы сейчас словно давала какой-то новый смысл. И не хотелось бежать…
Видимо, на моем лице отразилось что-то такое, что сразу дало отчиму понять все.
— Расскажи, — кивнул он в сторону гостиной.
Я села на диван, обнимая себя:
— Олег подал жалобу в органы опеки. Сказал, что заберет Ксеню через суд, — тихо пролепетала я.
Тахир нахмурился:
— Никого он у тебя не заберет.
— Хотела бы я быть в этом так же уверена…
— Карина, я звонил знакомому судье. Да, у твоего мужа связи, но ребёнка мы ему не отдадим. Есть разные варианты. Да и пока все это будет происходить, Ксеню лучше держать подальше. Здесь ребёнка не найдут. И связи не помогут.
— В смысле? — нахмурилась я. — Нужно менять судью?
— Нужно, — кивнул он, вздыхая. И будто хотел что-то добавить, но передумал. — Не переживай. Ты не одна. На следующей неделе предлагаю встретиться с моим
