Сокровище для крылатого (СИ) - Ингрида Пюли
Именно им дарят и драгоценности, неприличные для молодой незамужней девицы, и бутылочки духов, пахнущих как розовая цветочная клумба.
«Это вытяжки из тех самых орхидей, которые тебе так понравились», — гласила приписка знакомым почерком.
— Это не надену, унеси, — произнесла я твёрдо, снимая ожерелье. Если Рейнолд хотел обозначить мой статус при нём, то я не доставлю ему такого удовольствия. Духов будет довольно.
— Нет, дай сюда, я отдам лично. Можешь идти.
Я открыла коробочку с изумрудным колье, чтобы в последний раз прикоснуться к камням. Они вызывали во мне желание обладать, почти такое же сильное, как и тогда, в оранжерее, ощутить под пальцами холодную красоту, похожую на свет дальних звёзд. Должно быть, Рейнолд прав — есть во мне капля драконьей крови, это у их расы страсть к драгоценностям и золоту.
И снова меня охватило нестерпимое желание заглянуть под подкладку. Я подцепила ногтем подкладку в углу и вытянула записку, свёрнутую в трубочку, даже почти не удивилась. Развернула её, уже предчувствуя, что в ней написано. Угроза, приправленная бессильной злобой.
«Не советую совать нос в чужую кладку. Убирайся, откуда явилась!»
Глава 11
На этот раз я ощутила от записки лёгкий цветочный запах, но совсем другой, нежели тот, что мне подарил Рейнолд. Лёгкий, как дыхание ребёнка.
Кажется, я уже видела этот почерк. Пусть и изменённый, но он очень походил на тот, каким было написано письмо невесты дракона. Вероятно, она понимала с самого начала, что Драконья искра вернётся к Рейнолду и упускать выгодного жениха не собиралась. Хотела поиграть с ним, поддержать интерес своей неприступностью, но поняла, что заигралась.
Сначала решила, что я помогу Рейнолду, развлеку его и не более, думала, что напугает первым предупреждением. А теперь бесилась и перестала маскировать почерк.
Я спрятала записку на дно саквояжа, с которым приехала, к той, другой, первой угрозе. Отдам Рейнолду, когда буду прощаться, и пусть делает со своей Исильдой, что захочет.
Я спустилась в гостиную с желанием сказать дракону, что больше не хочу быть его подопытной. Но, разумеется, этого не сказала. Он был одет в чёрный костюм, который, однако, не выглядел, траурным. И в петлицу поместил маленький цветок орхидеи.
— Ты не устаёшь поражать меня, Оливия. И восхищать, — последнее слово он произнёс тише, смотря мне в глаза, протягивая ладонь, к которую я не без удовольствия вложила свою. — Почему ты отвергла мой подарок?
— Он слишком дорог для меня.
Я положила бархатную коробку на стол.
— Ничто не слишком дорого для той, кому я хочу сделать подношение.
Он произнёс это таким тоном, что я сразу подумала: оскорбился. Но вскоре лицо смягчилось, и Рейнолд продолжил уже своим обычным голосом:
— Мы ещё вернёмся к этому, Оливия. Надеюсь, после сегодняшнего дня ты многое станешь воспринимать иначе. В том числе и мои знаки внимания.
— Иначе? Если бы я надела то колье, то выглядела бы купленной.
— А так нет?
Кажется, он надо мной смеётся.
— Нет, Рейнолд. Я исполняю свои обязанности, ты платишь мне за это, и всё. Ничего более.
— Ничего, кроме того, чего ты сама изволишь, — улыбнулся он и снова подал руку. К счастью, он больше не злился, я бы не хотела испортить праздник ни себе, ни ему.
И пусть этот бал предназначен другой девице, я буду думать, что Рейнолд затеял всё это лишь ради меня. И вести себя так, будто нет в моей жизни и не будет ничего важнее сегодняшнего дня и вечера.
День обещал быть жарким, Рейнолд предусмотрительно велел запрячь огромных гнедых коней в двуколку белого цвета, украшенную мелкими розами.
— Люблю появляться эффектно, — произнёс он, видя мой вопросительный взгляд.
— С некоторых пор, я тоже, — кивнула я, чувствуя душевный подъём. Мне хотелось танцевать, пить игристое, закусывая маленькими эклерчиками, слушать комплименты, что будут шептать мне на ухо как бы, невзначай склонившись ко мне в танце. Будет ли это Рейнолд? Мне бы так хотелось, но страдать в уголке оттого, что он пытается с моей помощью произвести впечатление на другую, я не буду.
— Вижу, что ты волнуешься.
— Не из-за предстоящего праздника, — ответила я. Двуколка тронулась, и все мои тревоги растаяли под жарким летним солнцем. — Ты не объяснил, могу ли я танцевать с другими, коли пригласят.
— Разумеется, нет, — коротко и быстро ответил дракон, и я почувствовала как он, сидевший рядом, напрягся. И сдержала улыбку. Даже если это говорит в нём уязвлённое самолюбие, мне будет приятно его помучить.
— Значит, ограничусь многообещающими улыбками.
— Это тоже исключено. В крайнем случае холодными кивками, — он чувствовал, что я специально его дразню. — И, Оливия, помни, что это я вывез тебя на вечер. И я тебе не отец и не брат.
— А кто?
— Любовник. Легенда такая.
Было неприятно, что на меня станут смотреть как на дорогой кусок мяса с гнильцой, но потерплю. И найду способ как осадить его спесь, если он задумает, а он задумает, выставить меня содержанкой, кто проигрывает в чистоте и достоинстве его бывшей невесте.
— Я давно хотела спросить, Рейнолд, как ты потерял Драконью искру?
Он отвернулся, наверняка нахмурился. Я снова почувствовала себя невероятно далёкой от дракона, как и в тот день, когда мы ехали на ипподром, и я впервые услышала о его невесте.
— Прости, ты говорил, я могу спрашивать о твоём прошлом и даже должна это делать, чтобы Искра скорее вернулась.
— Всё верно, но мне тяжело об этом говорить. Меня прокляли, Оливия, воззвали к высшей справедливости. Обычно всё эти стоны обиженных или тех, кто стремится выставить себя таковым не более чем сотрясание воздуха, даже маги не могут причинить нам вреда, но тут всё сложилось не лучшим для меня образом.
— Понятно, — произнесла я, желая прекратить этот тяжёлый разговор. — У меня в жизни было нечто подобное, но обиженной стороной была как раз я. Впрочем, если бы мачеха своими инсинуациями не отобрала у меня наследства, я бы не оказалась сейчас здесь. Мне пришлось бы выйти замуж за того самого жениха, а сейчас эта мысль вызывает лишь отвращение.
— Хочешь сказать, всё к лучшему, Оливия? Возможно, ты и права, моя маленькая полукровка, — он улыбнулся, снова так тепло, как в тот раз, как я упала с лошади. И с нежностью, которую я в нём и не чаяла встретить, погладил по щеке, делая вид, что убирает волосок, выбившийся из причёски.
Я чуть было как кошка не потянулась за этой нечаянной лаской, но вовремя взяла себя
