Ведьмин костёр: обожжённые любовью - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Ягори, подожди! – крикнул кто–то, как только мы только тронулись.

Егорка осадил лошадей и пихнул меня локтем.

– Тебя зовут, оглохла, что ли? – буркнул он. – Или забыла, что тебя Ягори звать?

Я цыкнула на мальчишку и оглянулась. Бежала Зорька.

– На, бабушка передала. Всю ночь юбку переделывала, – она сунула мне свернутую в узел красную ткань. – Сказала, чтобы сразу переоделась. Нельзя тебе в своем платье разгуливать. Вдруг заприметили его на княжне? Ткань дорогая, пуговки из кости сделаны. Кружево на верхней рубашке по цене коровы. Вот и прицепятся с расспросами, где взяла? Так как теперь ты рома, то сразу скажут, что украла. Еще плетей отхватишь.

Я вздохнула и полезла в кибитку, а Зорька заняла мое место рядом с Егоркой. Повозка тронулась, и я торопливо принялась переодеваться во все новое.

Всю дорогу до города Ахмыла, Зорька учила меня песням и движениям танца, из–за чего наша кибитка сотрясалась, точно лихорадочная. Хорошая память и природная способность легко выделывать коленца вселили в меня уверенность, что через несколько уроков не стыдно будет выдавать себя за дочь дорог.

– Бабушка тебя гадать научит, и будешь настоящей рома.

Мы обе радовались тому, что стали подругами. Егорка косился на нас и скрипел зубами. Я отняла у него часть внимания Зорьки.

С главных ворот нам в Ахмыл въехать не позволили. Был ярмарочный день и без нашего обоза повозок хватало. Пришлось объезжать город стороной, чтобы попасть в другие ворота, где до площади и идти дольше и улицы погрязнее. Но и там нас не пустили. Сколько не убеждал дядька Петр, что кукольники да ряженые приехали народ веселить, отказали. Пришлось нам искать место, где пристроить обоз.

Когда двигались вдоль городской стены, проехали мимо храма на холме, и мне тут же вспомнились охваченные огнем лики богов и слезы богини Мокоши, сочащиеся из потрескавшегося дерева. Сердце сжалось от боли, и меня неумолимо потянуло подняться к богам в обитель.

С нетерпением я ждала, когда мы устроимся на одном из постоялых дворов, чтобы кинуться бегом в храм и поклониться Великой Ткачихе. Сейчас я особенно сильно нуждалась в защите богини земли, вод и плодородия. Я не знала, примет ли она меня после колдовских чар, но то, что я осталась прежней в душе, не несла в себе злобу на весь мир, а в моем чреве таилось любимое дитя, должно было растопить ее мудрое сердце.

Когда всех скоморохов с их куклами, дудками и балалайками усадили в большой цветастый шарабан и увезли в город, собрались и мы с Зоркой. Потопали пешком в компании еще нескольких женщина рома.

Подойдя ближе к городской стене, я шепнула Зорьке, чтобы дальше ступали без меня, а сама побежала к холму. Поднявшись по крутым ступеням, с опаской вошла в храм, где стенами был частокол, а крышей открытое небо.

Меня встретили потемневшие от времени и непогоды каменные идолы. Они смотрели на мир грубо вытесанными глазницами. Их лики снизу подсвечивал огонь, разведенный в чаше железного треножника, отчего казалось, что боги хмурятся.

– Великая Ткачиха, Мать–сыра земля, – шепотом произнесла я, встав перед богиней Мокошь, – ты, как и я, носила под сердцем дитя, поэтому понимаешь, как страстно я желаю родить его сильным и здоровым. Прими под свое покровительство сироту и помоги в трудный час.

Я положила к ее ногам нитку жемчуга. Ничего более ценного у меня не было, но я решилась принести этот дар, чтобы Мокошь выделила меня в веренице поклоняющихся ей людей.

Я подняла глаза на высокого идола. Одна рука богини лежала на животе, другая прижималась к сердцу. Пляшущее в чаше пламя бросало блики на лицо Ткачихи судеб. И казалось, что она то улыбается, а то вдруг кривит лицо, словно от сильной боли.

Я знала о ее боли. Жена главного и самого грозного бога, она изменила ему с богом Велесом, и разгневанный Перун убил всех ее детей. Великая Ткачиха познала и материнство, и горе утраты, и отчаянную любовь к мужчине, из–за которой потеряла все.

– Как ты вынесла свою боль? Как оправилась? – спросила я, хотя понимала, что не получу ответа.

Что–то громко покатилось по полу и, стукнувшись, остановилось у моих ног. Я опустила глаза и увидела оберег, в круге которого пылало солнце, а в центре светились красные руны – четыре маленьких ромба. Я знала, что они означают. Совесть, дух, душа и тело. Маменька заставляла нас с сестрой вышивать эти важные символы Мокоши.

Данный богиней знак обещал помощь и защиту. Поблагодарив Великую Ткачиху и зажав в кулаке оберег, я покинула храм.

Зорька и женщины никуда не ушли, дождались меня. Видать, дядька Петр велел за мной присматривать. Никто не ворчал, с пониманием отнесся к моему желанию поговорить с богами.

По сравнению с величавым Ахмылом мой родной город казался маленькой деревней – столько здесь было домов и народа. Празднично одетые люди шли к центру поодиночке и целыми семьями. Ближе к ярмарочной площади женщины рома ловко растворились в толпе. Каждый занялся своим делом.

– Ты сегодня только присматривайся, – взяв меня за руку, поучала Зорька. – Если заметишь опасность, дашь мне знак. В случае беды, сама не вмешивайся, уходи сразу на постоялый двор. Я выкручусь.

– Ты танцевать собираешься или… – я нахмурилась.

– Или, – подмигнув мне, ответила Зора. – Город большой, богатых людей много, есть чем поживиться. Если крик поднимут, затеряться на кривых улочках просто. Плясками, подруга, много не заработаешь.

Я с трудом сглотнула. Не так я представляла помощь дядьке Петру.

Я едва поспевала за шмыгающей в толпе Зорькой. Люди торговались, били по рукам, лакомились сладостями, смотрели на представление скоморохов и кукольников, веселились и смеялись над шутками и похабными частушками. А я ужом скользила за подругой, только и успевая ахать, когда та показывала мне очередной срезанный кошель, который тут же прятала под широкой юбкой.

– Пора уходить, – после очередного забега по площади шепнула мне Зорька, а я выдохнула с облегчением. Мой первый рабочий день на новом поприще подошел к концу.

Она пошла первой, я за ней. Обе понимали, пока не выберемся за городскую стену, успокаиваться рано. Мало ли, вдруг кто–то наблюдал за нами и понял, что не просто