Хозяйка старого дома, или Жена поневоле - Кира Рамис
– Никуда они не пойдут, дядя ясно дал понять, что никто из нас вам не нужен. Да вы их бьёте, они не доедают, все в синяках. И это родные племянники! – я немного подняла рубашку Свона, тётка сперва испугалась и даже побелела, но, увидев живот мальчика, покраснев, запричитала:
– Люди добрые-е… теперь вы понимаете, какая Лилиан лгунья, нет ей веры, – её слова заставили меня опустить взгляд. Присев от удивления, осмотрела мальчишек, их кожа была светлой, без синяков и царапин.
– Но как это произошло? – поднимаясь и не веря в произошедшее, тут же отправила мальчиков в дом.
– Староста Олден, Лилиан не уважает старших, требую её наказать…
Я перебила женщину:
– Староста, прежде чем принимать решение, дайте мне поговорить с любимой тётушкой наедине, думаю, что она пожалеет сироток и не будет столь строга ко мне.
Петти задрала подбородок, хмыкнула, но отошла со мной.
Я же, не стесняясь, шёпотом рассказала тётушке всё что знаю и думаю о семье родственников, но просто так напугать тётушку не удалось.
– Как думаешь, что произойдёт, если мы выполним приказ? – она с силой ущипнула меня за руку. – Ты вернёшься к нам домой опозоренной разведёнкой. Тебя никто и никогда больше не возьмёт замуж, а я, уж поверь, сгною тебя и твоих братьев на полях, нет, продам камни добывать, как взрослых рабочих! А я-то думаю, что мой любимый муженёк вчера ходил хмурый словно туча.
– Что вы хотите? – её угрозы могли стать правдой, нет, я была уверена, что в любом случае сбегу, и не одна, но даже дня не желала находиться в том серпентарии.
– Денег, – тонкие губы расплылись в улыбке. – Староста, мы посовещались и решили разойтись мирно, я не совсем поняла мужа. Лилиан и её муж готовы заплатить за осла и телегу пятьдесят серебряных.
После её слов воцарилась тишина.
– Но осёл и телега столько не стоят, – опомнился мужчина, обличённый властью.
– Не стоят, но рабочие руки идут в довесок, мальчики через несколько лет вырастут и смогут полный день работать в поле, – она смахнула несуществующую слезу. – Какая потеря для нашей семьи.
– Петти, они и так на тебя работали много лет… Да даже выкуп за невесту в два раза меньше… За меня отдавали двадцать серебряных… Сколько за тебя отдавали? За меня всего десять… – деревенские жители начали бурное обсуждение суммы, требуемой моей тётушкой.
– Ничего, муж у неё охотник, если каждый день будет добывать магическую дичь, то через год-полтора расплатится со мной. Я же как родственница не требую деньги прямо сейчас. Староста, напишите расписку, пусть Лилиан заверит ее, и мы мирно разойдёмся.
Мужчина вздохнул и попросил табуретку, я её вынесла. Он же достал карандаш, бумагу из тонкой папочки, как мне показалось, папка была сделана из толстой шкуры какого-то животного. Присел на табуретку, положил листы на папку и быстрым понятным почерком написал договор о передаче детей, осла и телеги моей новой семье. Пришлось заверить документ подписью, написала «Лилиан». Староста шлёпнул печать на каждый из листков, по ним разошлась голубая магическая волна, Олден улыбнулся и раздал каждому по экземпляру.
— Первая выплата через три месяца, дорогая моя племянница, — тётка ткнула в меня бумагой, развернулась и тут же покинула наш двор.
Народ, понимая, что больше ничего веселого не увидит, разошёлся.
— Лилиан, я знаю, что вам трудно. Ты позже зайди в наш дом, я дам немного муки, — староста протянул ко мне руку, но не дотронулся.
Закрыв ворота, я, глотая слёзы и сжимая в кулаке бумагу, сползла на землю.
Мне стало страшно, что скажет Ренгель, когда вернётся? Почему я растерялась, не стала бороться, а подписала эти ужасные документы?
— Надо сейчас же бежать из этой деревни, пока муж не убил, — всхлипывая, попыталась подняться и тут же почувствовала тепло рук с двух сторон.
Глава 9. Вечером зайду
– Чего вы? Испугались? Вы ж мои зайки, лапочки, всё хорошо, сейчас завтрак готовить будем, – я как могла утешала прижимающихся ко мне детей. – Ничего не бойтесь, с этого дня вы по закону мои, – расправив смятый лист, вновь вчиталась в текст и только сейчас поняла, что смотрю на русские буквы. Да не может быть.
– Лилиан, ты чего молчишь? Что там написано? – меня за рукав дёрнул Орлан.
Я посмотрела на брата и спросила:
– Вы читать и писать умеете? – тот отрицательно мотнул головой.
– Дядя хотел научить, но тётушка не разрешила, сказала, что незачем слугам уметь читать и писать.
– Орлан, возьми палочку, начерти на земле то, что тут написано, просто повтори, – мне нужно было удостовериться, что я и говорю на русском, и в бумагах написано то, что я вижу. Вдруг всё это лишь магическая иллюзия этого мира?
Но, видя, что Орлан рисует знакомые мне с детства буквы, выдохнула. Чудеса.
– Так! Минутка паники закончилась, поднимаемся и продолжаем жить, – спрятав за пазуху договор, поднялась и отряхнула подол. – Я схожу за яйцами, а вы, – хотелось сказать, чтобы за забор не выходили, но сейчас-то опасность в виде родственников миновала.
– Мы осла на поле выведем да травы нарвём на вечер, – Орлан поднялся, отряхнул себя и брата, взял того за руку и отошёл.
– Подождите, – я быстро сбегала домой, каждому из мальчишек всунула в руки по овощу, похожему на морковь, причесала гребнем и только тогда выпустила на улицу. – Я скоро приду.
Дом старухи Иванки долго искать не пришлось: яркий петух на заборе, громкое кукареканье, кудахтанье и другие звуки дали понять, что мои ноги пришли по нужному адресу.
Постучав в ворота, с силой сжала монетку в кулак.
– Доброе утро, госпожа Иванка.
Вышедшая женщина в удивлении уставилась на меня.
– Лилиан, когда это я из Иванки превратилась в госпожу? Тебя кто послал ко мне? Тётка или муж? – улыбнувшись, пожилая женщина показала отсутствие двух верхних зубов.
– Муж, за яйцами прислал.
Улыбка сползла с её лица.
– Проходи,
